Героиня комедии Чехова “Чайка”
Аркадина “Обворожительная пошлячка”, “обаятельная каботинка”, “самодовольная и самоуверенная провинциальная знаменитость” – такова А. в оценке театральной критики. Основа характера А. – “воля к самоутверждению и славе” (слова Н. Е. Эфроса о Л. Б. Яворской, в которой современники видели жизненный прототип А.).
Сын А. Треплев с тоской и ревностью говорит о том, что она “скупа”; не любит сына, присутствие которого напоминает ей, что она уже “немолода”; ведет “бестолковую жизнь”, ревнива к чужой славе:
Однако за этим пристрастно воссозданным обликом А. скрывается цельная натура женщины-актрисы. Свою жизнь она поставила на службу профессии. Актерство пронизывает сердцевину ее личности и многое, если не все, определяет в ее характере. Судя по репертуару, А. – актриса “с шиком на великосветские роли” (ср.: Смельская в “Талантах и поклонниках” и Коринкина в “Без вины виноватых” А. Н. Островского). Гардероб – половина сценического
Замечательно жизнелюбие А., чье “озеро” полно энергии и жизни. В ее постоянной “живости” кроется “неистребимая воля к жизни” (П. А. Марков), неотделимая от “воли к славе и самоутверждению”. Этой женщине и сейчас хочется “жить, любить, носить светлые кофточки”. А. держит себя “в струне” не только профессионально, но и жизненно-психологически. Впереди у нее переход на “возрастные” роли (не отсюда ли “примерка” на досуге роли Гертруды?) и неизбежная потеря Три-горина. А. понимает это (“Ты последняя страница моей жизни”) и, формулируя главное “правило” своей жизни (“не заглядывать в будущее”), проявляет своеобразный стоицизм: “Я никогда не думаю ни о старости, ни о смерти. Чему быть, тому не миновать”. Она превращает свою жизнь в постоянную борьбу с мимотекущим временем, ворующим ее молодость. Жизненную энергию она черпает в своих сценических триумфах, сверяя возраст не с календарем, а с успехом у студенческой молодежи (“Как меня в Харькове принимали…”).
Непрерывная борьба с будущим, стремление “остановить” настоящее и насладиться им не оставляют героине сил ни на что другое: ни на чужое творчество, ни на подлинные материнские чувства. Она винит себя за это и просит сына простить “свою грешную и несчастную мать”.
Между фразами “Я не Юпитер, а женщина” и “Я актриса, а не банкирша” поместилась вся А. – “слишком женщина” и “чересчур актриса”.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)