Сборник “Красота и сила”, первый триумф Винниченко
На протяжении литературного пути рядом с драмами, романами писатель обращался и к жанрам малой прозы. Рассказы, повести, новеллы представляют чуть ли не наилучшую часть творческого наследия Винниченко, которая получила высокую оценку И. Франко, Леси Украинки, М. Коцюбинского, М. Грушевского, С. Ефремова, Г. Зерова и получила заслуженную широкую популярность среди читателей.
В 1924 – 1928 годах издательство “Рух” выпустило “Собрание сочинений” в 23 томах, а в 1930 – 1932 годах в издательстве “Книгоспилка” вышло 28 томов, среди которых
О чем бы не писал Винниченко: или о горьких скитаниях заробитчан, или об отброшенных на дно общества лишних людях (“Красота и сила”), или о судьбе наймитов, или о тюремном существовании политических деятелей и заключенных (“Что-то больше, чем мы”), или о деморализованных солдафонах (“Мнимы господин”), или о тяжелом пути художника, или о нищей жизни эмигрантов {“Тайна”) – на всем лежит печать глубокого, “жестокого” (как метко подметил С. Ефремова) реализма, тонкой психологии, высокой, в самом деле, классической художественности. Лаконичность, искренность, простота композиции, импульсивность и динамичность рассказа, умение вложить важную идею и разнообразие событий в небольшие по размером произведения, широкая панорама характеров (что, как правило, присуща большим эпическим полотнам), углубленный психологический анализ – все это характерные признаки художественного стиля Винниченко. Винниченко-психолог вызвал бурную реакцию критиков. Одни называли его “врачом человеческих душ”, другие остро осуждали “ковыряние” в тайных закоулках самого сокровенного. Писатель устами героев говорил о том, что накипело, что выстрадано. Думая над смыслом жизни, принуждал читателей восхищаться прекрасным и не отворачиваться от безобразного, “собирать мед из чертополохов и роз”. Поэтому персонажи произведений Винниченко не всегда понятны до конца, можно не соглашаться с их поступками, но тяжело остаться равнодушными к ним. Манера его рассказа очень своеобразна, без симпатий и антипатий автора, который владеет талантом строгого наблюдателя и рассказчика.
Умение подать окружение и события через восприятие героев поставило В. Винниченко в один ряд с теми писателями, о которых И. Франко писал: “За своими героями они скрываются совсем, а, соответственно, переносят себя в их души, заставляют нас видеть мир и людей их глазами”. Винниченко хорошо знал жизнь и деятельность социал-демократов. Он одним из первых в украинской литературе изобразил этих людей, которые боролись, шли в тюрьмы, на каторгу, жертвовали жизням “во имя того, что носит название народ”. “Студент”, “Мое последнее слово”, “Что-то больше, чем мы”, “Цепь”, “Насмешка”, “Отрывок из “Воспоминаний”, “Секретность”, “Рабы настоящего”, “Записная книжка” – рассказы, для которых автор берет сюжеты из жизни украинских революционных сил. Большой заслугой В. Винниченко является то, что революционеры в его описаниях не идеализированы, не трафаретные, не шаблонные, а обычные люди, ничем не украшенные. Одинаково правдиво и откровенно идет речь о положительных чертах или недостатках. И везде писатель затрагивает вечный и больной вопрос о соотношении общественного долга и личной жизни. Хорошо, если ученики помогут подтвердить эти слова, обратившись к текстам. Следует вспомнить здесь конфликт между озверелой от пожара гурьбой крестьян и студентом-агитатором (рассказ “Студент”), трагический финал, когда лишь своей смертью безымянный герой открывает глаза затурканному люду на их настоящих врагов. “Самоубийство – последний агитационный способ во имя торжества идеи”,- писал об этом рассказе Вороной. Готовность уступить наиболее дорогим ради революционных идеалов видим и у Зини из одноименного рассказа. Под угрозой жизни ее жениха, который в тюрьме объявил голодовку. Она едет, чтобы спасти его, но на одной из станций – забастовка железнодорожников. Зная, что каждый час может стать фатальным для Антипа, она, ни минуты не колеблясь, становится на сторону рабочих, помогает им, вселяет веру в победу.
Подобный героизм встречаем и в рассказе “Талисман”. Узники готовят бегство и лишь Пиня, который ужасно напоминает “маленьких” персонажей Чехова, готов броситься на часового и ценой собственной жизни обеспечить товарищам путь. Такие люди сгорали в огне борьбы, зажигая пламя веры в сердцах других людей. Нельзя спокойно читать и о наймитах, на чьих “лицах видны нужда и горе”, которые “повымокали от пота и слез”, у которых “по выступали жилы от работы”. Ярким примером этому является повесть “Голытьба”. Боль и сочувствия вызывают и рассказ о заробитчанах, которых “выпихивает из себя село”, которые “больше не нужны ему” (“Возле машины”, “Раб красоты”, “Кто враг?”, “На пристани”). С особым вниманием автор останавливается на судьбах таких людей. Подтвердить эти слова можно зачитыванием учителем (а лучше кем-то из учеников) отрывка из рассказа “На пристани”. “Страшный голос нужды” и железная рука голода толкает несчастных на преступление, к потере человеческого достоинства. Рассказ “Голод”: трое крестьян, доведенных бедностью до отчаяния, стараются украсть на железной дороге зерно. Опухшие от голода попадают в руки жандарма и пьяных офицеров, которые решили устроить себе “развлечение” – и односельчане за господские деньги бьют друг друга. Такие картины – приговор тем, кто издевается и высасывает жилы из людей, превращая их в рабов. Это – господский эконом Пуговица и развратный барич Ян “Возле машины”, графиня Нина и граф Борис (“В графском имении”), палачи-солдафоны (“Мнимый господин”), хитрые хозяева (“Кто враг?”), стражники и пристав (“Ожидание”).
(1 votes, average: 5,00 out of 5)