Центральный персонаж произведения Н. Г. Чернышевского “Что делать?”
Рахметов отличается от других героев романа так же, как сам роман Чернышевского – от тради ционных психологических романов. В журнале “Эпоха”, издававшемся М. М. и Ф. М. Достоевскими, о Рахметове писали как о “каком-то кабинетном мифе, путешествующем так же легко по факультетам, как и по Европе” (Н. Соловьев). В художественной иерархии романа он занимает высшую ступень, являясь единственным представителем “особенных” людей – пропорционально тому, как в жизни автор, по его словам, “встретил до сих пор только восемь образцов
От “новых людей” “особенный человек” отличается многим. По происхождению он не разночинец, а дворянин, “из
Образ Рахметова построен на парадоксальном сочетании несочетаемого. Предельная хронологическая конкретность его биографии, служащей точкой отсчета и для многих других событий книги, соседствует со значительными событийными лакунами; второстепенное действующее лицо, он оказывается “поважнее всех… взятых вместе”; крайний материалист во взглядах, он живет и борется только за идею. Однако эта противоречивость оборачивается стилистическим разнообразием, характерным для жанра мениппеи, к которому близок роман.
При всей видимой построение образа Рахметова основному сюжету книги он занимает в нем осевое положение, выполняя функции посредника: между “открытой” (семейной) и “скрытой” (политико-революционной) частями сюжета, то есть между видимым и невидимым обыкновенному читателю мирами: между тем светом и этим (когда передает Вере Павловне записки от “уехавшего в Америку” Лопухова); между прошлым, настоящим и будущим (когда из “обыкновенного доброго и честного юноши”~дворянина, человека прошлого, становится “особенным человеком” будущего и знает наступление этого будущего с точностью до года); между разными частями этого мира (когда путешествует по России и за границей). Высшим проявлением мессианских свойств Р. является ожидание его приезда накануне “перемены декораций”. Явный мифологический подтекст этого образа связан со структурой романа, организованной по принципу “мирового древа”: Р. и другие немногочисленные “особенные люди” спускаются с его верхнего, небесного яруса на грешную землю для ее очищения. Житийно-легендарные черты биографии Р., отсылающие к “Житию Алексия, человека Божия”, к былинам о богатырях и к новейшим легендам о бурлаке Никитушке Ломове, к романтическим образам сверхлюдей, в сочетании с бытовой детализацией, призваны подчеркнуть его универсальность и абсолютную реальность.
Среди прототипов Рахметов чаще всего называют П. А. Бахметева (со слов самого Чернышевского), который учился у Чернышевского в Саратовской гимназии и после неоконченной учебы в земледельческом институте уехал в Европу, а затем в Океанию, чтобы создать там новый социальный строй. Образ Р., как и полагается всякому житийному образу, породил множество подражаний. Он стал эталоном профессионального революционера, на что указывал Д. И. Писарев в статье “Мыслящий пролетариат” (1865), назвав Р. “историческим деятелем”: “В общем движении событий бывают такие минуты, когда люди, подобные Рахметову, необходимы и незаменимы…”
(1 votes, average: 5,00 out of 5)