Национальная идея в повести Ивана Нечуя-Левицкого “Тучи”
Творческая деятельность Ивана Нечуя-Левицкого знаменовала расширение тематических границ, проблематики и обогащение жанров и образных средств украинской художественной литературы. Он обращал внимание на необходимость срисовать во всей полноте народную жизнь, показать характерные типы, быт, обычаи, взаимоотношения разных состояний тогдашней Украины. В пределах собственной начерченной творческой программы Нечуй-Левицкий создал большое количество колоритных образов, среди которых и представители украинской интеллигенции.
В поисках
В повести “Тучи” И. Нечуй-Левицкий изобразил представителей двух поколений
украинской интеллигенции второй половины XIX ст. – Дашковича и Воздвиженського, одинаково далеких от проблем
Жизнь украинской интеллигенции показана на фоне характерных явлений кризиса, феодально-крепостнических отношений и начального развития буржуазных времен, когда активно формировались нации, остро стоял вопрос национальной культуры.
Сравнительно с предыдущими произведениями в повести в большой мере показывается стремление писателя рассматривать общественное отношение и конфликты в сугубо национальном, а не в социальном аспекте. Так, антиподом просвещенных и порядочных украинцев Дашкевича и Радюка возникает выходец из Тулы, карьерист, ненавистник
украинского языка. Водвиженський, также – напыщенная салонная дама, выразительница
шовинистических представлений столичных дворянско-помещичьих кругов, француженка по происхождению, вдова генерала-немца, которой было доверено калечить души
подрастающего поколения украинцев в институте благородных девушек, мадам Турман и уже доморощенный моральный покруч, карьерист Кованько.
Носители украинской идеи – Дашкович и Радюк душой болеют за судьбу Украины. Однако, взгляды главных героев “Туч” оказываются в дискуссиях, в их просторных самораздумьях – практической же реализации замыслов, например, Радюка в произведении не показано. Больше того, герой – энтузиаст, испугавшись осуждения местных господ и панночек, немедленно выезжает на Кавказ. Не логическим кажется такой поступок патриота Радюка, но лишь тогда, когда рассматривать его поступок вне тогдашней исторической эпохи и политической ситуации в Украине. Тогда наказывали за украинское слово, за украинскую книжку, за все украинское. Жизненная перспектива для Радюка – носителя украинской идеи – намечалась очень печальная – заключение или ссылка, когда бы он оставался и дальше в Киеве. Обычно эти факты находятся вне содержания повести, возможно, через цензурные требования, но к такому выводу приводит тогдашняя историческая действительность.
С другой стороны мы не можем отбрасывать факта противоречивого отношения автора к своему герою: он то любуется им, то иронизирует над ним, обнаруживая недостаточность его программы. Отсюда можно сделать вывод, что писатель ощущал пропасть между мечтами Радюка и реальным состоянием крестьянства.
Символический сон-видение старика профессора, бывшего “народолюбца” Дашковича подводит читателя к мысли, что в денационализации интеллигенции виновны не только “черные тучи”, “мутное море”, а ее собственная беспомощность.
Так вот, герои писателя нередко выступают обиженными и виновными вместе с тем.
Характерно, что и сам Нечуй-Левицкий корректирует суждение испуганных обывателей о революционности поступков Радюка с товарищами. “Вышитые рубашки и смушковые шапки испугали местных бюрократов. Они под той национальной Покривкою видели что-то страшное…”. Думается, что кое-кто из литературоведов безосновательно приписывает Радюкову черты революционной молодежи. Искренний в своих симпатиях, он в практической деятельности остается большей частью, как и герои повестей О. Кониського, рыцарем фразы, а не дела. Будучи хорошо осведомленным с кружком либеральной киевской молодежи 60- х годов XIX ст. писатель в основных чертах передал расположения духа, отобразил объективно не только ее порывы, а и слабое понимание общественных процессов, жизненную незакаленность.
Тогдашний украинский читатель не привык к таким серьезным произведениям об интеллигенции. Массовое чтиво, которое состояло тогда из французских любовных романов, которое всегда было популярнее, чем серьезная, идейная, интеллектуальная литература. Повесть “Тучи” стала для украинской прозы явлением, которое породило ряд так называемых “идеологических” прозаических произведений. О. Кониський, Б. Гринченко, Афанасий Мирный стали достойными продолжателями литературных начинаний И. Нечуя-Левицкого.
Повесь “Тучи” И. С. Нечуя-Левицкого стала колыбелью украинского народнического романа.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)