Проза Чехова Конец XIX и начало XX века
Конец XIX и начало XX в.- время расцвета творчества Чехова. Правда, пишет он теперь сравнительно немного, но это было не только результатом тяжелой болезни. Повышалась его художественная требовательность. Последний период творчества Чехова совпал с начавшимся оживлением общественного движения. И в новых’ произведениях писателя, поднимающих важнейшие социально-философские и идейно-нравственные проблемы эпохи, усиливается вера в человека, в его способность пробудиться к лучшей жизни. Чеховские герои приходят к осознанию невозможности жить
Вопреки официальному “футляру” они задумываются о совести, добре, правде, о необходимости решительно преодолевать губительное воздействие неблагоприятных жизненных обстоятельств. В творчестве Чехова последнего периода ведущее место занимает проблема, восходящая к традиции всей русской демократической литературы: интеллигенция и народ. Считая народ основой исторической жизни, писатель обращался к созданию образа интеллигента, исполненного сознания личной ответственности за судьбы народа, нравственного долга перед ним.
В 1896 г. Чехов написал две повести: “Дом с мезонином” и “Моя
Есть нечто общее в рассказчиках, которым Чехов доверил вести повествование,- в Мисаиле Полозове (“Моя жизнь”) и художнике, не названном по имени (“Дом с мезонином”). Оба они глубоко ощущают несправедливость жизни, окруженной ложью, оба понимают бессмысленность “малых дел”, оба не имеют положительной программы.
Чеховские герои убеждены, что основное зло заключается в невыносимых условиях жизни народа. Отвергая все еще распространенные народнические иллюзии, Полозов прямо утверждал: “Крепостного права нет, зато растет капитализм”. И художник с горечью говорил даже не столько о материальной, сколько о духовной бедности мужиков: “…им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своем образе и подобии; голод, холод, животный страх, масса труда, точно снеговые обвалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить”.
Обращение Чехова к теме деревни, основанное па тщательном анализе социальных условий жизни и психологии народа, имело чрезвычайно важное литературное и общественное значение. Долгое время признанными “монополистами” в разработке деревенской темы были беллетристы-народники. Чехов, честно и откровенно раскрывавший испорченность и ненормальность всей современной жизни, не делал исключения и для деревни. Когда Николай Чикильдеев, лакей одной из московских гостиниц, заболел, он решил вместе с женой и дочерью вернуться домой, в деревню: “Родное гнездо представлялось ему светлым, уютным, удобным…” Такова экспозиция рассказа “Мужики” (1897). Но все дальнейшее повествование разрушает эти наивные мечты. Приезжие, попав в деревню, поражены вечным недоеданием, крайней нищетой, которые сделали мужиков озлобленными, жестокими, грубыми или запуганными, беспомощными, равнодушными друг к другу. Для Чехова дело не в превосходстве городской жизни над деревенской, а в том, что именно в деревне особенно наглядно проявляется вся несправедливость современной жизни. Предельная объективность и сдержанность повествования сочетаются у Чехова с эмоционально-лирической интонацией, передающей авторское восприятие изображаемой действительности. Далеко не все народнические критики, упрекавшие Чехова за “Мужиков”, обратили внимание на специфику авторской позиции, которая вовсе не заключается в полном и безоговорочном осуждении основ крестьянской психологии и деревенского быта. Писатель нигде не изменяет своему принципу честной и безусловной правды. Ольга, жена Николая, которой не сладко пришлось в деревне, признает: “Да, жить с ними было страшно, но все же они люди, страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания”. В подобного рода высказываниях слышится и авторский голос – так же, как и в лирических пейзажах, по соотношению с которыми суть изображаемых картин становится глубже, многостороннее и объективнее: “Какое прекрасное утро! И, вероятно, какая была бы прекрасная жизнь на этом свете, если бы не нужда ужасная, безысходная нужда, от которой нигде не спрячешься!” По сходному принципу построена и повесть “В овраг е” I (900). Внешне спокойно, но но избегая жестоких подробностей рассказывает писатель о семье Цыбукиных, благосостояние которых основано на обмане и грабеже крестьян. Невестка Цыбукина Аксинья, похожая на гадюку не только внешне, на глазах у всех обливает кипятком маленького ребенка, не испытывая никаких угрызений совести. И все же Горький, посвятивший повести “В овраге” специальную статью, справедливо заметил, что “каждый новый рассказ Чехова все усиливает одну глубоко ценную и нужную для нас ноту – ноту бодрости и любви к жизни”.
Когда Липа (другая невестка Цыбукина), возвращаясь из больницы с мертвым ребенком, спрашивает как о чем-то совершенно возможном или обыкновенном у встречных: “Вы святые?”, то это воспринимается как ожидание чуда или уверенность в его реальности. И знаменательно, что именно старик, которого Липа наивно приняла за святого, произносит простые и величественные слова: “Жизнь долгая,- будет еще и хорошего, и дурного, всего будет. Велика матушка Россия!” В предреволюционную эпоху усиливается внимание писателя к наиболее насущным проблемам общественного развития. Все более бескомпромиссным становится его отношение к людям, которые пассивно подчиняются неблагоприятной среде, уходят от активной борьбы с ней, прячутся в любые придуманные ими футляры.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)