Герой драмы Л. Н. Толстого “Живой труп”
Федор Васильевич Протасов появляется перед читателем и зрителем во 2-й картине, в комнате “у цыган”, где с восторгом утушает пение Маши. “Это степь, это десятый I6K, это не свобода, а воля” – его первая реп-шка. Чистое сердце и обостренное чутье ко юякой лжи, совестливость – главные черты Протасова оставляет жену с ребенком, потому что в газни их не было “изюминки”, “игры”, т. е. настоящей любви. Не может служить, потому что му “стыдно”. Чистая, поэтическая привязанность к цыганке Маше тоже не может принести 331 счастья:
Симпатии автора – на стороне П., обаятельного, доброго, душевного человека. Ему поручает Толстой высказать в лицо судебному следователю всю правду о бесчеловечности вмешательства в сложную личную жизнь людей, которых тот “мизинца не стоит”. Отвечая приятелю Петушкову на его слова об “удивительной жизни”, П. говорит о себе спокойно и сдержанно: “Нет, самая простая. Всем ведь нам
Толстой оправдывает Протасов несмотря на его “беспутства”, и оплакивает его гибель. Это оправдание как будто несовместимо с основными постулатами толстовского учения, и не случайно в 1911 г., после опубликования драмы, некоторые критики говорили, что пьесу нельзя ставить на сцене, ибо она “антитолстовская”, противоречит главным убеждениям “учителя жизни” и, может быть, даже не принадлежит ему. Сохранившиеся рукописи свидетельствуют, что каждое слово принадлежит Толстому, хотя работа над пьесой не была доведена до конца. В частности, потому, что знакомый с Толстым сын Н. С. Гимера попросил не печатать пьесу: это могло возбудить интерес к заглохнувшему было и забытому судебному делу его родителей (процесс благополучно завершился, благодаря вмешательству А. Ф. Кони, в 1897 г.; все остались живы и даже не подвергнуты ни тюремному наказанию, ни ссылке). В сентябре 1900 г. Толстой записал в дневнике несколько иной конец: “Умирая, Федя говорит: а может быть, я ошибся. Ну да что сделано, то сделано. Несите”.
Премьера “Живого трупа” состоялась 23 сентября 1911 г. в Художественном театре. П. замечательно играл И. М. Москвин. По словам критика, “нервный, трепетный, весь какой-то незащищенный, он нес в себе острую чуткость Протасова ко всякой неправде и нечистоте, его щемящую совестливость”. В 1915 г. с огромным успехом исполнил П. немецкий артист Александр Моисеи в берлинской труппе режиссера М. Рейнгардта. Выдающимися исполнителями П. стали И. Н. Берсенев (1942), Н. К. Симонов (1950), А. В. Баталов (1969).
(1 votes, average: 5,00 out of 5)