Автор в поэме Н. В. Гоголя “Мертвые души”
Взгляды “практичного человека” Чичикова передают прозаическую логику жизни. Но эта пошлая позиция постоянно опровергается авторским взглядом, возвышающимся до поэтической сущности жизни.
Авторский взгляд в “Мертвых душах” постоянно вступает в полемику не только представителями Чичикова, но и с нашим отношением к жизни и литературе. Начиная со второй главы с ее иронией по отношению к нам, автор ведет постоянную борьбу за утверждение программы реалистического искусства и взыскательного, благородного подхода к жизни.
Гоголь,
Лирическое отступление в десятой главе ” Мертвых душ ” во многом совпадают по звучанию с “Думой” Лермонтова. Однако Лермонтов в своем романе обращался
Гоголь видит в себе “историка предлагаемых событий”. О “тане мелочей”, о ничтожных людях и нелепых событиях Гоголь пишет обстоятельно, так как именно “дрязг жизни”, с точки зрения писателя, заполняет бытие современного человека. При этом писатель умеет посмотреть на привычное потрясенным взглядом и увидеть в обыденном чудовищное. Потрясение вызвано возвышенностью идеалов, резким диссонансом мечты и действительности.
Чичиков не замечает грубости жизни. Слыша в толпе подгулявших чиновников: “Врешь, пьяница”, “Ты не дерись, невежа!”, герой не обратит на это никакого внимания.
Автор “Мертвых душ” уже не романтический юноша, не герой “Невского проспекта”. Но искусство вечно несет в себе эту юношескую потрясенность при встрече со злом, это юношеское несогласие с несовершенством в жизни. Поэтому художник, споря с нами, упрекая нас, смеясь над нами, хочет вернуть человеку, прикоснувшемуся к его книге, “свежее, тонкое понимание”. Признаваясь, что охлаждение коснулось и его сердца, Гоголь в писательстве избавляется от “безучастного молчания” и призывает нас забирать “с собой путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество”, все человеческие движения.
Текст “Мертвых душ” пестрит скрытыми цитатами из Пушкина. Образ Руситройки напоминает “гордого коня” в “Медном всаднике”. Сходны даже вопросы, обращенные к символистическому образу Родины “Русь, куда ж несешься ты, дай ответ!” “Куда ты скачешь, гордый конь?”. В повести о капитане Копейкине отчасти спародировано вступление к той же поэме. Эти совпадения далеко не случайны. Сближение начинается с определения авторами жанра произведения: повесть о капитане Копейкине названа “в некотором роде целой поэмой”, поэма ” Медный всадник ” имеет подзаголовок “Петербургская повесть”. У Гоголя столкновение “маленького” человека и государства рассмотрено как происшествие внешне комическое, а по существу трагическое.
Стиль повести о капитане Копейкине обусловлен манерой рассказчика – почтмейстера. Гоголь парадирует не Пушкина, а неспособность “небокоптителей” подняться до поэтического осмысления жизни.
Вспомним лирическое отступление в начале седьмой главы. “Счастливый поэт” у Гоголя наделен той душевной высотой, которая свойственна его героям. В лирическом отступлении, как во всяком художественном тексте, отношения “счастливого поэта” даны обобщенно, чем в статье, тем более что имени Пушкина Гоголь здесь не называет. Образ подсказан, несомненно, обликом Пушкина, о чем говорят и почти прямые совпадения строк из статьи и поэмы.
Гоголь явил своим творчество м новый этап литературы, и, оставаясь кругу идей Пушкина, он не может не полемизировать с ним. Судьба “непризнанного писателя” определенна тем, что он дерзнул “вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами”. Воинственность толпы, не принимающей реальной повседневности и “горькой правды” в искусстве, Гоголь подчеркивает с той же силой, что и Лермонтов в “Пророке”. “Сурово его поприще и горько почувствует он свое одиночество”, пишет Гоголь о “непризнанном писателе”, как бы вспоминая слова о собственном своем пути: “Уж судьба моя – враждовать с моими земляками”. Вместе с тем Гоголь мечтает о другом времени, “когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья” вознесет его к торжественным и величественным картинам.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)