Анализ лирических мотивов в стихотворении Н. Гумилева “Жираф”
Николай Гумилев сочетал в себе отвагу, мужество, поэтическую способность предсказывать будущее, детское любопытство к миру и страсть к путешествиям. Эти качества и способности поэт сумел вложить в стихотворную форму. Гумилева всегда привлекали экзотические места и красивые, музыкою звучащие названия, яркая почти безоттеночная живопись. Именно в сборник “Романтические цветы” вошло стихотворение “Жираф” (1907), надолго ставшее “визитной карточкой” Гумилева в русской литературе. Николай Гумилев с ранней юности придавал исключительное
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Читатель переносится на самый экзотический континент – Африку. Гумилев пишет, казалось бы, абсолютно нереальные картины:
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий
В человеческом воображении просто не укладывается возможность существования таких красот на Земле. Поэт предлагает читателю взглянуть на мир по-иному, понять, что “много чудесного видит земля”, и человек при желании способен увидеть то же самое. Поэт предлагает нам очиститься от “тяжелого тумана”, который мы так долго вдыхали, и осознать, что мир огромен и что на Земле еще остались райские уголки. Обращаясь к загадочной женщине, о которой мы можем судить лишь с позиции автора, лирический герой ведет диалог с читателем, одним из слушателей его экзотической сказки. Женщина, погруженная в свои заботы, грустная, ни во что не хочет верить, – чем не читатель? Читая то или иное стихотворение, мы волей-неволей выражаем свое мнение по поводу произведения, в той или иной мере критикуем его, не всегда соглашаемся с мнением поэта, а порой и вовсе не понимаем его.
Николай Гумилев дает читателю возможность наблюдать за диалогом поэта и читателя (слушателя его стихов) со стороны.
Кольцевое обрамление характерно для любой сказки. Как правило, где действие началось, там оно и завершается. Однако в данном случае создается впечатление, что поэт может рассказывать об этом экзотическом континенте еще и еще, рисовать пышные, яркие картины солнечной страны, выявляя в ее обитателях все новые и новые, невиданные прежде черты. Кольцевое обрамление демонстрирует желание поэта снова и снова рассказать о “рае на Земле”, чтобы заставить читателя взглянуть на мир по-иному.
В своем сказочном стихотворении поэт сравнивает два пространства, далекие в масштабе человеческого сознания и совсем близкие в масштабе Земли. Про то пространство, которое “здесь”, поэт почти ничего не говорит, да это и не нужно. Здесь лишь “тяжелый туман”, который мы ежеминутно вдыхаем. В мире, где мы живем, остались лишь грусть да слезы. Это наводит нас на мысль, что рай на Земле невозможен. Николай Гумилев пытается доказать обратное:
…далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф
Обычно выражение “далеко-далеко” пишется через дефис и именует нечто, совершенно недостижимое. Однако поэт, возможно, с некоторой долей иронии акцентирует внимание читателя на том, так ли уж на самом деле далек этот континент. Известно, что Гумилеву довелось побывать в Африке, собственными глазами увидеть описанные им красоты (стихотворение “Жираф” было написано до первой поездки Гумилева в Африку). Мир, в котором живет читатель, совершенно бесцветен, жизнь здесь как будто течет в серых тонах. На озере Чад, словно драгоценный алмаз, мир блестит и переливается. Николай Гумилев, как и другие поэты-акмеисты, использует в своих произведениях не конкретные цвета, а предметы, давая читателю возможность в своем воображении представить тот или иной оттенок: шкура жирафа, которую украшает волшебный узор, мне представляется ярко оранжевой с красно-коричневыми пятнами, темно-синий цвет водной глади, на котором золотистым веером раскинулись лунные блики, ярко оранжевые паруса корабля, плывущего во время заката. В отличие от мира, к которому мы привыкли, в этом пространстве воздух свежий и чистый, он впитывает испарения с озера Чад, “запах немыслимых трав”…
Лирический герой, кажется, настолько увлечен этим миром, его богатой цветовой палитрой, экзотическими запахами и звуками, что готов без устали рассказывать о бескрайних просторах земли. Этот неугасаемый энтузиазм непременно передается читателю.
Николай Гумилев не случайно остановил свой выбор именно на жирафе в данном стихотворении. Твердо стоящий на ногах, с длинной шеей и “волшебным узором” на шкуре, жираф стал героем многих песен и стихов. Пожалуй, можно провести параллель между этим экзотическим животным и человеком: он так же спокоен, статен и грациозно строен. Человеку также свойственно возвеличивать себя над всеми живыми существами. Однако, если жирафу миролюбие, “грациозная стройность и нега” даны от природы, то человек по своей натуре создан для борьбы прежде всего с себе подобными. Экзотика, присущая жирафу, очень органично вписывается в контекст сказочного повествования о далекой земле. Одним из наиболее примечательных средств создания образа этого экзотического животного является прием сравнения: волшебный узор шкуры жирафа сопоставляется с блеском ночного светила, “вдали он подобен цветным парусам корабля”, “и бег его плавен, как радостный птичий полет”.
Мелодия стихотворения сродни спокойствию и грациозности жирафа. Звуки неестественно протяжны, мелодичны, дополняют сказочное описание, придают повествованию оттенок волшебства. В ритмическом плане Гумилев использует пятистопный амфибрахий, рифмуя строки при помощи мужской рифмы (с ударением на последнем слоге). Это в сочетании со звонкими согласными позволяет автору более красочно описать изысканный мир африканской сказки.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)