Героиня трагедии шведского драматурга Ю. А. Стриндберга “Фрекен Жюли”
Фрекен Жюли стала своеобразным символом героини нового типа: иногда определяется как “полуженщина-полумужчина”. Мы узнаем только об одной ночи жизни героини – последней. Ф. Ж.- дочь графа, оставшись в праздничную Иванову ночь в доме со слугами, оказывается соблазненной лакеем отца Жаном, а потом, не выдержав позора, кончает жизнь самоубийством. В ее истерических метаниях исследователи видят признаки всесторонней деградации.
Фрекен Жюли и правда не готова к жизни. Не умеет жить, не хочет – всюду чужая, всем опостылевшая. И самое
Но этого мало, если говорить о той Ф. Ж., что, независимо от воли автора, существует в пьесе. Неопределенность ее происхождения по материнской линии и социальная закомплексованность, неадекватное половое воспитание, материальные осложнения в семье (“жизнь в карете”), а также особая эмоциональная и физическая возбужденность – все это противоречит однозначно “реалистической” трактовке. Структурно образ героини – а отсюда и ее поведение – гораздо ближе позднему Стриндбергу, его “камерным пьесам”, созданным почти через двадцать лет после “Фрекен Жюли”.
Важнейший мотив судьбы героини – мотив падения, воплощенный в навязчивом сне Ф. Ж. Происходящее с ней в пьесе – “реальное” воплощение ее сна. Сон – вообще важнейшая категория театральной лексики Стриндберга. Герои его камерных пьес, где на самом деле нет героев, одни персонажи, живут по законам сна. И Ф. Ж.- явная героиня – живет по тем же законам. В каком-то смысле она “соткана из вещества того же, что наши сны”. Происходящее с ней нельзя сводить к сюжету “падения” графини с лакеем. Сны героини говорят о том, что “пасть” ей, собственно, некуда – ведь влекущая ее роковая бездна гораздо глубже интрижки с лакеем. Кстати, не случайно именно графиня Ф. Ж. заводит разговор о снах.
Ей снится, что ее тянет “вниз”, как можно ниже, но только что-то ее не пускает. Что “надо вниз”, Ф. Ж. знает естеством, вряд ли сознательно, поэтому и выбирает самоубийство, но и самоубийство как бы “во сне” – в состоянии гипноза. Та Ф. Ж., которая принадлежит миру снов, миру полуфантастическому, прекрасно понимает неотвратимость собственной гибели. Но природа героини двойственна; краем своего существа Ф. Ж. все же соприкасается с тем, что можно назвать реальным миром, с тем самым, в котором так прочно утвердились Жан и особенно символизирующая агрессивную стабильность реального мира кухарка Кристина. Ф. Ж.- существо хрупкое, неустойчивое, мистически одаренное, мечущееся между тем, что есть ее сновидение, и тем, что кажется явью.
Вся ее жизнь – сплошная нелепая эксцентриада. Символическое убийство чижика – едва ли не лишний акцент, и так понятно, что героиня погибнет. Действенная сторона образа выражена в мучительной агонии: здесь и страх, и надежда, и попытки повернуть события вспять. Ф. Ж. гротескно-трогательна в своей попытке быть искренней с Жаном, который просто по своей душевной организации не способен ее понять. Но ей необходимо высказаться – неважно даже перед кем, тем более что больше не с кем поговорить, к тому же именно он используется героиней как “орудие” самоубийства.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)