Герои поэмы поэта Шота Руставели “Витязь в тигровой шкуре”
Тандил и Тинатин герои эпической поэмы грузинского поэта Шота Руставели ” Витязь в тигровой шкуре “. Сюжет поэмы, видимо, берет начало в персидском фольклоре. Об этом говорит прежде всего сам Руставели: “Эта повесть из Ирана занесенная давно”. Предположения о персидских истоках сюжета высказывались и некоторыми литературоведами (Н. Марр). Сами герои поэмы формально тоже не являются грузинами: Тариэл – индийский царевич, Нестан-Дареджан – дочь “главного” царя Индии, Автандил – полководец из Аравии, Тинатин – дочь царя
В четырех образах героев поэмы, неразрывно связанных друг с другом, Руставели представил две основные проблемы своего времени – политическую и философскую.
Первая
Философская проблема любви и дружбы раскрывается в поэме Руставели через взаимоотношения Автандила и Тинатин, Таризла и Нестан-Дареджан, Автандила и Тариэла. Проблему любви Руставели в христианских традициях неразрывно связывает с понятием Бога, следуя, с одной стороны, христианской неоплатонической традиции, идущей от Дионисия Ареопагита (который упоминается в поэме под именем Дивноса), а с другой (через арабскую культуру) – обращается непосредственно к философской теории любви самого Платона, выраженной им в диалоге “Пир” (Д. Кумсишвили). В традиции ареопагитиков Руставели рассматривает мир как отражение Бога, “его благословенного лика”. (У Ареопагита Бог – “сущетворный прообраз” мира.)
Говоря о любви, он выше всего ставит “любовь высоких духом, отблеск высшего начала” – но это любовь небесная, она недоступна и невыразима, так же как у Ареопагита непознаваем и невыразим Бог в пределах земного человеческого познания. Однако как у Дионисия Ареопагита Бог познаваем и постижим в том его лике, который открыт и явлен миру, так и для человека, который “предан плоти”, возможна земная любовь – “подражание” высшей любви. Такую любовь Руставели, уже в платоновских традициях, разделяет на “прекрасную” земную любовь (миджнуроба) и прелюбодеяние (сидзва): “Блуд – одно, любовь – другое, разделяет их стена”. Приверженцами “прекрасной” любви – миджнурами – Руставели называет прежде всего себя самого, Автандила и Тариэла.
Миджнур у Руставели, как и у Платона, должен быть прекрасным, мудрым, красноречивым, сильным, богатым (это качество вызывает наиболее ожесточенные споры, впрочем, большинство исследователей считает, что Руставели подразумевал здесь богатство души), великодушным, исполненным любовного пыла, верным и смиренным со своей возлюбленной, готовым исполнять ее желания, а кроме того, должен скрывать от других свои чувства. И Тариэл, и Автандил соответствуют этим требованиям. Но Тариэл, убив хорезмского царевича, с одной стороны, выполнил волю разъяренной Нестан-Дареджан, а с другой – поступил невеликодушно; отсюда и тигровая шкура как символ Нестан-Дареджан, которая побудила его совершить убийство (П. Н. Берков). Грех, зло унижает и уничтожает любовь. Это символизирует эпизод, в котором Тариэл убивает льва и тигрицу, которые сначала любовно играли, но затем проявили свой звериный лик (“львом” именует Нестан-Дареджан в письмах самого Тариэла).
Но Руставели, как и Ареопагит, считает, что Бог “добру отводит вечность, злу дает он срок мгновенный”. Шкура тигра не суть Тариэла, и ее можно, в конце концов, сбросить. Именно поэтому Тинатин просит Автандила найти безумствующего в отчаянии Тариэла: он для нее “исчадие”, но она сердцем чувствует трагедию любви. Автандил, узнав историю Тариэла, проникается к нему сочувствием, становится его другом и решает помочь ему. Он убеждает Таризла воспрянуть духом: “Муж не должен убиваться в столкновении с судьбою коль заходит ум за разум, все кончается бедою!” Дружба Тариэла и Автандила символизирует у Руставели единство всех влюбленных-миджнуров. Автандил помогает Тариэлу вернуть силу воли и найти Нестан-Дареджан, Тариэл помогает Автандилу получить прощение Ростевана и обрести вновь Тинатин. Образы Тариэла и Автандила как бы две части целого. По мысли переводившего Руставели Н. Заболоцкого, Автандил олицетворяет активное преодоление зла, а Тариэл – отчаяние на грани безумства, “но силы разума, дружбы и любви торжествуют”. Так же и Тинатин олицетворяет женскую мудрость и кротость, а Нестан-Дареджан – страстность и неукротимость, но они же символизируют две стороны женской натуры – это “два светила”, две “розы, слитые в лобзанье”.
К. Д. Бальмонт, также переводивший “Вепхисткаосани”, считал, что “Тариэл и Нестан-Дареджан являют лик любви взметенной, весь судорожный огонь страсти, доводящий, при неверно выбранном пути, до взрыва, до темных чарований Каджи и до пленения прекрасной души, откуда ее могут освободить лишь избранные смельчаки, – Тинатин и Автандил сияют радостью любви, более спокойной и способной на подвиг величайшего самопожертвования во имя другой любви, попавшей в беду”. В образах четырех влюбленных Руставели олицетворяет единство любви, способной преодолевать зло с помощью данного от Бога разума, мужества и воли к добру.
По своему значению “Вепхисткаосани” стоит в одном ряду с “Илиадой” Гомера, “Божественной комедией” Данте, “Шахнаме” Фирдоуси, творчеством Шекспира, Кальдерона, Сервантеса. Руставели создал ренессансных героев почти за столетие до произведений Данте и Петрарки. Образы Тариэла и Нестан-Дареджан, Автандила и Тинатин во многом перекликаются с образами Тристана и Изольды, Лейлы и Меджнуна, в них проглядывают черты Париса и Геракла, Елены и Пенелопы, Парсифаля и Ланселота, Беатриче и Лауры и их возлюбленных. Однако сама поэма долго оставалась в тени и впервые была напечатана царем Вахтангом VI лишь в 1712 г. Мировую же известность она получила только в конце XIX века. В 1851 г. Я. П. Полонский посвятил поэме стихотворение “Тамара и певец ее Шота Руставель”. Бальмонт создал на эту тему два стиха – “Пантера” и “Два цвета” (1932).
В XX веке поэма Руставели вдохновляла многих грузинских композиторов. Были созданы оратории, хоры, романсы, музыкальные композиции на отдельные темы “Вепхисткаосани”, а также опера “Сказание о Тариэле” (Ш. Миевелидзе) и балет “Витязь в тигровой шкуре” (А. Мачавариани).
(1 votes, average: 5,00 out of 5)