Развитие отношений Базарова с Одинцовой
До середины романа Базаров – человек трезвого и глубокого ума, уверенный в своих силах и в том деле, которому он себя посвятил, лишенный скептицизма, пессимизма, гордый, целеустремленный и обладающий способностью влиять на других людей и даже подавлять некоторых своими знаниями, логикой и волей. Но как только начинают развиваться отношения Базарова с Одинцовой, Тургенев отдельными штрихами намекает па изменения, которым подвержен герой. Свое нарастающее чувство Базаров сначала с напускной развязностью прикроет небрежными репликами об
Далее, к удивлению Аркадия, поймает себя на том, что он, против обыкновения, довольно много говорит, стараясь занять свою собеседницу, даже покраснеет при расставании с Одинцовой. Однако, как человек сильный, умеющий владеть собой, скроет свое внутреннее смущение под
XVI глава – еще один заметный шаг к кульминации отношений Базарова с Одинцовой. Приехав в усадьбу Анны Сергеевны, Базаров продолжает иронизировать над аристократизмом Одинцовой и в то же время чувствует себя неловко. “Какой гранжанр! – заметил Базаров (по поводу порядков в усадьбе), – кажется, это так по-вашему называется? Герцогиня, да и полно”; “А все-таки избаловала она себя; ох, как избаловала себя эта барыня! Уж не фраки ли нам надеть?” Все это говорится Аркадию, если можно так выразиться, храбрости ради. В салоне Одинцовой Базаров ощутил какую-то внутреннюю робость: “Какой я смирненький стал”, – думал он про себя, рассматривая альбомы. Диалог о видах Саксонской Швейцарии, о строении человеческого организма, о художественном вкусе, об устройстве общества и так называемых нравственных болезнях сопровождается неуклонным ростом внутренней взаимной симпатии Базарова и Одинцовой. Но когда Аркадий, оставшись наедине с Базаровым, восклицает: “Что за чудесная женщина Анна Сергеевна!”, умный и проницательный Базаров считает необходимым умерить его пыл и отвести его внимание от Анны Сергеевны к Кате. Дипломатически сдержанно Базаров говорит: “Да… баба с мозгом. Ну, и видала же она виды… Но чудо – не она, а ее сестра… Это вот свежо, и нетронуто, и пугливо, и молчаливо, и все что хочешь. Вот кем можно заняться. Из этой еще что вздумаешь, то и сделаешь; а та – тертый калач”. Однако” порекомендовав Аркадию “заняться” Катей, сам Базаров предпочитает все-таки “тертый калач”. И Тургенев, как тонкий психолог, заканчивает эту любопытную сцену словами: “Аркадий ничего не отвечал Базарову, и каждый из них лег спать с особенными мыслями в голове”. Из дальнейшего видно, что у Аркадия это были мысли о Кате, а у Базарова – об Анне Сергеевне.
В конце XVI главы Базаров уже не может сохранять свою обычную выдержку и самообладание. Он настолько погружается в мысли об Анне Сергеевне, что рассеянно говорит Аркадию: “Здравствуй!”, несмотря па то что они виделись в этот день.
В XVII главе Тургенев недвусмысленно говорит о переменах, происшедших в герое: “В Базарове, к которому Анна Сергеевна очевидно благоволила, хотя редко с ним соглашалась, стала проявляться небывалая прежде тревога: он легко раздражался, говорил нехотя, глядел сердито и не мог усидеть на месте, словно ЧТО его подмывало…” Отношения Базарова с Аркадием начали тоже меняться: приятели реже стали бывать имеете. “Базаров перестал говорить с Аркадием об Одинцовой, перестал даже бранить ее “аристократические замашки”.
Что же явилось причиной всех этих перемен? Тургенев недвусмысленно говорит о романтическом чувстве Базарова к Одинцовой. “Настоящею причиной всей этой “новизны” было чувство, внушенное Базарову Одинцовой,- чувство, которое его мучило и бесило и от которого он тотчас отказался бы с презрительным хохотом и циническою оранью, если бы кто-нибудь хотя отдаленно намекнул ему на возможность того, что в нем происходило. Базаров был великий охотник до женщин и до женской красоты, но любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительною дурью, считал рыцарские чувства чем-то ироде уродства или болезни…” И вот он, высказывающий всегда “свое равнодушное презрение ко всему романтическому”, “с негодованием сознавал романтика н самом себе” (Глава XVII) и понял, что отвернуться от Одинцовой у него нет силы. Базаров почувствовал, что его теория: “Нравится тебе женщина… старайся добиться толку; а нельзя – ну, не надо, отвернись – земля не клином сошлась”, начинает терпеть крах: Одинцова ему безусловно нравилась, и в то же время “он скоро понял, что с ней “не добьешься толку”, а отвернуться от нее он, к изумлению своему, не имел сил. Кровь его загоралась, как только он вспоминал о ней; он легко сладил бы с своею-кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость…”.
Попав в плен отрицаемой им ранее романтической любви, Базаров начинает оперировать такими понятиями, как красота (“Зачем вы, с. вашим умом, с вашею красотою, живете в деревне?”), ловит самого себя “на всякого рода “постыдных” мыслях, точно бес его дразнил”.
Да и поведение героя становится довольно странным: то он “отправлялся в лес и ходил по нем большими шагами, ломая попадавшиеся ветки и браня вполголоса и ее и себя…”, то “забирался на сеновал, в сарай, и, упрямо закрывая глаза, заставлял себя спать…”, то. представлял ее руки, которые “обовьются вокруг его шеи”, ее “гордые губы”, которые “ответят на его поцелуи”, то отгонял от себя с негодованием все эти мечты и при этом “топал ногою или скрежетал зубами и грозил себе кулаком”. Тургенев постепенно подводит своего героя к главному испытанию в романической интриге, которое происходит в XVIII главе романа.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)