Идея пьесы “Розенкранц и Гильденстерн мертвы”
Идея пьесы “Розенкранц и Гильденстерн мертвы”, принесшей славу Стоппарду, проста и неожиданна: показать “Гамлета” глазами двух его однокурсников, которым у Шекспира отведена скромная роль нерассуждающих королевских приспешников. И здесь стоит вспомнить, что Гамлет – лицо историческое. По крайней мере, о нем подробно рассказывает летописная история Дании, составленная в XII веке (и, кстати, упоминающая двух придворных, которые сопровождали принца в Англию).
Но весь мир знает эту историю благодаря театру: мелкий эпизод исторической
В отличие от героев… Растерянные, перепуганные – жалкие пешки, против воли участвующие в большой королевской игре, Розенкранц и Гильденстерн знают лишь то, что знают: что их вызвали и приказали выпытать Гамлетову тайну. И отказаться нельзя, хоть и не ясно, кто опаснее: вцепившийся в трон узурпатор-король – или неузнаваемый, обезумевший принц. И за каждой кулисой сторожит новая угроза. “Филологическая” литература – вариации на темы, парафразы, “цитатные” композиции, обращения к “вторичной реальности” – обычно ближе уму, чем сердцу. Как говорит Гильденстерн Актеру: “Вы умираете столько раз; как же вы рассчитываете, что поверят в смерть подлинную?”
Однако сам Стоппард предлагает нам “поверить”: наполняя интеллектуальную игру страстной эмоциональной силой, тем более неожиданной, что сострадания требуют персонажи всем давно известные и презираемые, персонажи, которые “умирали столько раз”, ни разу не вызвав сочувствия. И ведь драматург вовсе не оправдывает и не “улучшает” их, а просто дает ощутить: им тоже больно. И мучительно страшно. И единственное, что они могут осознать, – что попали под колесо. И не вырваться. “Мы… обречены”. Маленький человек, тотально зависимый от большого мира, – тема, к которой обращались “столько раз”, что она кажется исчерпанной. Но Стоппард нашел нетривиальный путь: извлек из хрестоматийной высокой трагедии заложенную в ней и порожденную ею другую драму.
Поскольку же “Гамлет” – история на все времена, то и прежде не замеченный сюжет становится “всевременным”. Развернув привычную мизансцену, в которой “скромный и необъявленный” уход Розенкранца и Гильденстерна заслонен горой царственных трупов, драматург заставляет принца сыграть новую роль – приобщить малых сих к своему бессмертию, чтобы рядом с вечным трагическим героем встал вечный маленький человек – бывший друг и однокашник.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)