Джордж Ноэл Гордон Байрон
Великий английский поэт-романтик Джордж Ноэл Гордон Байрон (“Восточные поэмы”, “Дон Жуан”, драмы, мистерии и др.) вошел в историю литературы не только как мастер стиха, но и как человек-легенда, яркая личность, “властитель дум”, по словам Пушкина. Он родился в старинной, хотя и обедневшей, аристократической семье, в десять лет унаследовал титул лорда, учился в престижной школе в Гарроу, а затем в Кембриджском университете. Свои жизненные устремления он связывал не только с занятиями литературой, но и с политикой. И дело здесь не
В лирике Байрона, его поэмах сложился особый тип романтического героя – “байронический”. Это разочарованный человек, гордо презирающий отвергнувшее его общество и мстящий ему. Таков, например, Конрад – персонаж “восточной поэмы” Байрона “Корсар”: “Обманут, избегаем все сильней, Он с юных лет уж презирал людей И, гнев избрав венцом своих утех, Зло нескольких стал вымещать на всех” (перевод А. Оношкович-Яцына). Но самый известный герой поэзии Байрона – это, конечно, Чайльд Гарольд. В одно утро 1812 г., сразу после выхода в свет первых двух песен “Паломничества Чайльд Гарольда” Байрон, по его собственному признанию, “проснулся и узнал, что знаменит”. Громкая слава автора была заслужена не только созданием образа “угрюмого, томного” ( Пушкин ), разочарованного аристократа, покинувшего свою родину – Англию и пустившегося в путешествие по разным странам. Байрон создает здесь новый жанр лироэпической поэмы, где движение сюжета определяется не только внешним действием – путешествием, но прежде всего мыслями и чувствами поэта. Если в первых песнях голос автора, его эмоции почти сливаются с образом и чувствами Гарольда, то постепенно лирическое “я” поэта, взволнованного и пытливого, сочувствующего и негодующего, теснит на второй план образ неизменно скучающего персонажа. Яркие пейзажи Средиземноморья, красочные описания Испании и Греции, Португалии и Италии составляют выразительный контраст обличительным картинам социальных и политических бедствий. Поэма пронизана пафосом свободолюбия и тем романтическим максимализмом, который помог Байрону “много душ спасти от компромисса”, как сказал В. Г. Белинский.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)