Хронологическая канва биографии Лермонтова
В 1830-1832 годах Лермонтов – студент Московского университета. Два студенческих года, в течение которых не происходило каких-либо значительных внешних событий в жизни поэта, были годами внутреннего стремительного роста, напряженного творчества. Многое интересует студента Лермонтова: новейшие течения в науке и история Новгородской вольницы, игра Мочалова в “Гамлете” и последние произведения Пушкина, концерты приезжих музыкантов и судьба поэта Байрона, погибшего за освобождение Греции. Но среди всего этого – неотступные мысли о необходимости
Я молод, но кипят на сердце звуки И Байрона достигнуть я б хотел; У нас одна душа, одни и те же муки; О, если б одинаков был удел! (“Не думай, чтоб я был достоин сожаленья”)
Эти мысли-желания бороться за свободу 11 даже погибнуть за нее постоянно встречаются в стихотворениях и поэмах начала 30-х годов (“Погибну я за край родной, я это чувствую, я знаю”… “За дело общее, быть может, я паду”…).
Еще не знаешь ты, кто я, Утешься. Нет, не мирной доле, Но битвам, родине и воле Обречена судьба моя.
Лермонтов быстро убедился
После просторных университетских аудиторий, где шумно и весело спорили студенты, обстановка военной школы должна была казаться Лермонтову особенно тяжелой: казарменная дисциплина, муштра, отсутствие книг, однообразие повседневных занятий. Лермонтов назовет время своего пребывания здесь “страшными годами”. Внешне поэт старается ничем не отличаться от остальных юнкеров, любит казаться веселым, участвовать в разнообразных шутках и проделках (вспомним, что в это время Лермонтову было всего 18 лет). Один из однокашников поэта А. М. Меринский вспоминает: “Лермонтов не был из числа отъявленных шалунов, но любил иногда пошкольничать. По вечерам, когда бывали свободны от занятий, мы часто собирались вокруг рояля; на нем один из юнкеров… аккомпанировал товарищам, певшим хором разные песни. Лермонтов немедленно присоединялся к поющим, прегромко запевал совсем иную песню и сбивал всех с такта; разумеется, при этом поднимался шум, хохот и нападки на Лермонтова” |. Интересно и свидетельство Мерии-ского о том, что,”в юнкерской школе Лермонтов был хорош со всеми товарищами, хотя некоторые не очень любили его за то, что он преследовал их своими остротами и насмешками за все ложное, натянутое и неестественное, что никак не мог переносить”.
Лишь немногие из самых близких понимали, что и здесь Лермонтов в глубине души оставался далеким от тех мелких интересов, – которые были свойственны большинству юнкеров. Он скрывал свои раздумья, свою любовь к книгам и поэзии, “не любил давать списывать свои стихотворения, даже и читать”. И почти никто не знал, что в пустых классных комнатах поздними вечерами юнкер Лермонтов пишет роман о крестьянском восстании, в котором решительно осуждает жестокость помещиков и понимает справедливость народного возмездия: “Каждая старинная и новая жестокость господина была записана его врагами в книгу мщения, к только кровь (его) могла смыть эти постыдные летописи”‘. Это с несомненностью подтверждает, что Лермонтов не отказался от вольнолюбивых устремлений своей юности.
Производство в офицеры внесло некоторое разнообразие в жизнь Лермонтова. Как пишет тот же Меринский, (“он начал вести рассеянную и веселую жизнь, проводя время зимой – в высшем кругу петербургского общества и в Царском Селе, в дружеских пирушках; летом – на ученьях и в лагере под Красным Селом”. Но это опять-таки лишь внешняя сторона жизни поэта. В действительности главное его внимание сосредоточено на творчестве.
Знакомство с жизнью петербургского общества наталкивает поэта на создание обличительной драмы “Маскарад”. Кроме того, им начата повесть “Княгиня Лиговская”, написаны поэма “Боярин Орша” и драма “Два брата”. Лермонтов еще не печатается (поэма “Хаджи-Абрек” была опубликована без его ведома в 1835 г.); кроме друзей, никто не знает, что он поэт, он только мечтает еще показать свои произведения Пушкину. Гибель последнего помешала им встретиться, но стихи “Смерть поэта” сделали имя Лермонтова повсеместно известным и возвестили России, что ” Пушкин умер не без наследника”. Возникает “дело о непозволительных стихах”, окончившееся переводом поэта из гусарского в Нижегородский драгунский полк и ссылкой на Кавказ.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)