Сочинение по повести Андреева “Жизнь Василия Фивейского”
Л. Андреев писал не столько со знанием предмета, сколько преследуя субъективную цель. Внешние события интересовали его постольку, поскольку они давали повод для проповеди определенной идеи, связанной с проблемой человеческой души. Для него были важны не факты, не внешняя достоверность деталей, а “образ души”, или, как он говорил, “кусочек психобиографии” человека. Вот почему в его произведениях нет характеров, а есть лишь одно свойство характера, одна идея: у Райко в “Иностранце” только патриотизм, у героя “Лжи” – только
По такому принципу создано одно из наиболее значительных произведений Л. Андреева – повесть “Жизнь Василия Фивейского” (1903), в которой раскрывается трагедия веры, хотя_ объективный смысл произведения раздвигает рамки авторского замысла. Повесть направлена против
Жестока и бессмысленна жизнь, изображенная в повести. Андреев предельно сгущает краски, собирая воедино все самое страшное, что только может выпасть на долю одного человека, чтобы затем с огромной художественной силой показать взрыв тех чувств, которые исподволь накапливались в человеке, ведя его к духовному возрождению или духовному кризису.
“Над всей жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок”,- так начинается повесть. И действительно, чего только не испытал герой повести! – утонул семилетний сын, жена с горя запивает, второй сын рождается дегенератом, попадья с горя окончательно спивается, безумеет и однажды, уснув с горящей папиросой, сожгла дом и сама сгорела, спасти удалось только уродца-сына. Все это вызвало в отце Василии сомнения в благости бо-жией, остро поставило перед ним проблему веры. Он боится самому себе признаться, что вера его поколебалась. В самые напряженные моменты он, “точно кому-то возражая, кого-то страстно убеждая и предостерегая”, громко и отчетливо повторял: “Я – верю… Верую, господи! Верую!”
И окончательно потерял веру, когда трагически и страстно просил у бога вернуть жизнь погибшему бедняку. Но чуда не произошло. И священник поднимается до гневных упреков тому, кто составлял смысл его жизни, был символом его надежд. Прозрение было столь резким, что психика отца Василия не выдержала: в безумии он выбегает из церкви и “в трех верстах от села, по середине широкой и торной дороги” падает замертво. Как яркий символ порыва к духовному освобождению воспринимаются последние строки повести: “И в своей позе сохранил он стремительность бега… как будто и мертвый продолжал он бежать”.
Некоторые исследователи усматривают в драме Василия Фивейского проявление анархического бунта и идейно-художественным стержнем повести считают образ идиота как символ фатума, управляющего человеком. Такая точка зрения ведет к обеднению смысла произведения: ведь к бунту отца Василия привело в конечном итоге сострадание к беднякам. Что же касается характера бунта, действительно анархического, то иного от человека такой профессии и не следовало ожидать; в этом – реалистическая сторона произведения. Ведь это бунт попа против бога!
Раскрывая проблему кризиса веры средствами глубокой психологической характеристики служителя церкви, Андреев добивался особой остроты и художественной убедительности. Этой теме посвящены и более поздние рассказы “Сын человеческий” (1909) и “Правила добра” (1911). В последнем остроумно высмеиваются религиозные догматы, не выдерживающие яроверки жизнью. Не только черт Носач, возжелавший творить добро людям, но и его учитель – старенький попик настолько запутались в противоречиях между жизнью и церковными установлениями, что одного это свело вскоре в могилу, а для друго-1 го, обреченного на бессмертие, явилось причиной вечной тоски. Однако и сам писатель запутался в противоречиях. Не случайно они мучают многих его героев. “Подумать только, какие оказались итоги,- пишет Андреев в “Правилах добра”: – когда надо,- не убий; когда надо,- убий; когда надо,- скажи правду, а когда надо – солги…” и т. д. К этим мучительным раздумьям писатель шел от рассказов “Ложь”, “Мысль”, “Рассказ о Сергее Петровиче”, “Проклятие зверя” и др.
Мыслями и поступками человека, в представлении Андреева, управляет не разум, а инстинкты, стихийная физиологическая сила. В этом отношении его творчество близко к современному интуитивизму, фрейдизму, к экзистенциализму. Отсутствие диалектической логики, подсознательные импульсы, релятивизм, развенчание разума, пессимизм – таков смысл многих произведений Андреева на разных этапах его творчества. Однако пессимизм Андреева не означал равнодушия к жизни. Любя жизнь, он терялся, когда сталкивался с грязью и пошлостью, с нищетой и горем людей. Общий взгляд на жизнь Андреев хорошо выразил в статье о пьесе Г. Ибсена “Дикая утка”: “Опровергая всю жизнь, являешься невольным ее апологетом. Никогда не верю я так в жизнь, как при чтении “отца” пессимизма Шопенгауэра: человек думал так и жил. Значит, могуча и непобедима жизнь”.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)