Радищев: Энциклопедически образованный человек
В конце ноября 1771 года в Петербург, после окончания Лейпцигского университета, вернулся Радищев вместе со своими друзьями – Кутузовым и Рубановским. Молодые люди были зачислены протоколистами в правительствующий Сенат. Здесь три юриста прослужили полтора года, а затем перешли в армию. Радищев был определен на должность обер-аудитора (прокурора) Финляндской дивизии.
Служба в Сенате ежедневно обогащала Радищева наблюдениями над жизнью государства и народа. Он знакомился с правлением Екатерины II, многочисленные документы красноречиво
Оправдывая восстание Пугачева, Радищев был далек от его идеализации. Внимательному взору мыслителя открылись и многие слабые стороны народного возмущения. Восставшие не были достаточно организованы. Крестьяне поднялись на борьбу за волю и землю под царистским лозунгом: против Екатерины II, но за “народного”, мужицкого царя. А Радищев к этому времени уже был противником всякой монархии. В своих рассуждениях Радищев исходил и из опыта освободительной борьбы других народоз. Вот почему, когда летом 1776 года тринадцать английских колоний в Северной Америке восстали против английского владычества, он стал тщательно следить за ходом событий, за сражениями народной армии, за организацией новой власти восставшими. Война эта превратилась в значительное событие века. В огне освободительных боев народ силой оружия утверждал не только свою независимость, но и республиканский строй. Борьба английских колоний в Америке оказалась и первой в XVIII веке буржуазной революцией, предшествовавшей французской революции 1789 года.
Годы, последовавшие за разгромом пугачевского восстания, оказались важнейшими в духовном развитии Радище-ва. Энциклопедически образованный человек, находившийся в курсе идейной жизни России и Запада, он стал проверять известные ему идеи и учения просветителей опытом народной борьбы. “Опыты суть основание всего естественного познания”,- пишет Радищев. Только руководствуясь “светильником опытности”, только “взяв на помощь историю”, можно увидеть наивность просветительской веры решить все социальные проблемы путем воспитания, можно вскрыть их заблуждения, понять вред “умствований” и открыть для себя “правила, народным правлениям приличные”.
Став революционером, Радищев отверг политическую теорию французских и русских просветителей, возлагавших надежды на мудрые реформы просвещенного монарха.
К лету 1789 года “Путешествие” было закончено и отдано в цензуру. И здесь Радищеву повезло: 22 июля петербургский полицмейстер Рылеев, дававший цензурные разрешения, подписал книгу к печати. Человек малограмотный, Рылеев, видимо, книгу не читал – ее название обмануло его: чего могло быть запретного в сочинении, которое, по его мнению, походило на справочник для путешествующих? Ведь и главы назывались так же, как станции на дороге из Петербурга в Москву. После, когда началось следствие, перепуганный полицмейстер явился к императрице, бросился на колени и слезно просил прощения: “Виноват, матушка!”
Тем временем книга дошла и до Екатерины II. Чьи-то услужливые руки положили “Путешествие” на стол императрицы. Прочитав его, Екатерина пришла в величайшую ярость. Ее секретарь Храповицкий записал в своем дневнике: “Говорено с жаром и чувствительностью о книге “Путешествие из Петербурга в Москву”. Открывается подозрение на Радищева. Сказать изволила, что сочинитель бунтовщик, хуже Пугачева “. Немедленно был дан приказ сыскать сочинителя. Предупредили графа Воронцова, у которого служил Радищев, тот незамедлительно оповестил своего Друга. Стало ясно: надо готовиться к расплате. Радищев уничтожил все бумаги, сжег оставшиеся экземпляры книги и стал спокойно ждать ареста.
26 июня арестовали книгопродавца Зотова. 30 июня за Радищевым прибыл подполковник Горемыкин с ордером на арест. Вечером его доставили в Петропавловскую крепость, передав в руки начальника Тайной экспедиции – жестокого “кнутобойца” Шешковского.
Пока Радищев сидел в маленькой сырой камере крепости, Екатерина II продолжала читать и перечитывать ненавистное ей “Путешествие”, испещряя его своими заметками. С раздражением Екатерина отмечала, что автор “с редкою смелостию” говорит о царях, “грозя им плахою”. В конце книги она отметила самую главную мысль автора: свободы ожидать должно, “от самой тяжести порабощения”. С содроганием вспомнив недавнее восстание Пугачева, Екатерина II приписала к этому месту от себя: “То есть надежду полагает на бунт от мужиков”. Замечания Екатерины II послужили основанием сначала для вопросов арестованному, а затем для приговора. Шешковский добивался от Радищева сведений о сообщниках, подозревая в организации заговора, о помощниках в издании книги. Арестованному задавались вопросы: почему написал книгу, зачем грозил царю, отчего надежду полагал на бунт от мужиков. Радищев категорически отрицал наличие сообщников, уверял, что действовал в одиночку. Он никого не выдал и всю вину взял на себя.
Не добившись нужных признаний и не сломив духа мятежника, Екатерина повелела судить Радищева, указав чиновникам, что ожидает от них “справедливого приговора” – смертной казни. И он был признан виновным в том, что хотел произвести возмущение в государстве, угрожая жизни императрицы. Осудили Радищева по статьям, по которым приговаривались к смерти участники восстаний,- “казнить смертию”. Не желая увеличивать число недовольных в обществе в опасное время (во Франции бурно развертывалась революция), Екатерина II решила проявить “милость”: 4 сентября она издала указ, которым заменяла казнь ссылкой в Сибирь…
(1 votes, average: 5,00 out of 5)