Герой романа Л. Апулея “Метаморфозы”
Поначалу роман имел только это название, но в V в. Аврелий Августин назвал его “Осел” (“Asinus”). Позднее за романом закрепилось название “Золотой осел” (“Asinus aureus”), где эпитет “золотой” означал высшую степень похвалы со стороны многочисленных читателей (по аналогии с “золотыми словами”).
Литературным прототипом Л. стал герой греческой повести “Метаморфозы”, написанной Лукием из Патр, затем переработанной Лукианом в его пародийно-иронической повести “Лукий, или Осел”. Сюжет этих повестей был обработан
История Л. в романе начинается с того, что он, богатый греческий юноша, отправляется по делам в Фессалию, исконную родину волшебниц. Приехав в город Гипату, он останавливается у богатого ростовщика Милона,
А утром на дом ростовщика напали грабители и увели с собой Л. в облике осла. Так началась его “одиссея” – многочисленные злоключения, тяжкие испытания, в которых он проходил через ад побоев, голода, унижений и угрозы смерти. Сохраняя человеческие способности, он слышит множество разных житейских историй, рассказываемых его временными хозяевами, случайными прохожими или попутчиками. В конце концов отчаявшийся Л. убегает от очередного хозяина и, очутившись на берегу моря, обращается с мольбой к богине Изиде, прося вернуть ему человеческий облик или послать ему смерть. Во сне ему является Изида и обещает помочь, с тем условием, что остаток жизни он посвятит служению ей. На следующий день во время торжественной процессии, посвященной Изиде, Л. получил из рук верховного жреца венок из роз и, съев цветы, снова обрел человеческий облик. После этого Л. становится ревностным почитателем и жрецом Изиды.
Если в “Метаморфозах” Лукия из Патр Луций со всей серьезностью погружается в исследования магических превращений, а в повести Лу-киана служит для наглядного показа насмешливого отношения автора к этим превращениям, то в романе Апулея образ Л. несет серьезный философский и мистериальный смысл. Луций платоновский герой, олицетворяющий его притчу о “трехчастной” душе. (Душа – это колесница, ее божественная часть – возничий, а две “смертные” части – два коня, белый и черный.) В начале романа Л. едет на ослепительно-белом коне, который после превращения Л. в осла отказывается признавать в нем хозяина и возвращается к нему чудесным образом лишь после обретения Л. человеческого облика.
Превращение Л. в осла – это и наказание, и наглядная демонстрация того, что поначалу в душе Л. возобладали стихийные, темные задатки. По Плутарху, учеником которого считал себя Апулей и который в романе упоминается как один из предков Л., осел – домашнее животное, символизирующее чудовище Тифона: олицетворяет все стихийное, бурное, неразумное – в пределах души, а в пределах тела – смертное, вредоносное, возбудительное. Жрец Изиды укорял Л.: “Не впрок пошли тебе ни происхождение, ни положение, ни даже сама наука, которая тебя отличает, потому что ты, сделавшись рабом сластолюбия, получил роковое возмездие за неуместное любопытство”.
Для того чтобы получить лепестки розы (священного цветка Изиды), душа Л. должна пройти через мистериальное очищение и обратиться к светлой стороне бытия, о чем и рассказывает Апулей в знаменитой XI главе “Метаморфоз”. Образ Л. часто сравнивают с образом Психеи, героини одной из новелл романа. В Психее видят аллегорию души Л. в ее стремлении к любви, свету, мистериальному таинству единения с высшими силами. Апулеевский Л. является прямым наследником Одиссея и Энея, но уже в неоплатоновском переосмыслении – странствует, движется к определенной цели душа Л.: от греха и наказания за него к раскаянию и очищению.
В средние века отношение к “Метаморфозам” Апулея и к самому Л. было весьма противоречивым. Многие, в том числе Аврелий Августин, считали этот образ несовместимым с христианством. В настоящее время в Л. чаще видят “промежуточного” героя – между язычеством и христианством. Легенда о превращении человека в осла широко представлена в средневековом фольклоре, но уже с ярко выраженным христианским оттенком. Напр., в немецкой легенде XVII в. для превращения осла в человека необходимо съесть свяченый веночек (или выпить святой воды) в праздник Тела Господня. Некоторые исследователи (В. Андерсон) полагают, что все эти легенды явились фольклоризованными вариантами “Метаморфоз”. Другие (С. В. Полякова) считают, что, напротив, Апулей повторил стабильный мифологический сюжет.
Образ Л. оказал огромное влияние на европейскую литературу. Он послужил предшественником героя “Божественной комедии” Данте; идею мистериального очищения души героя от апулеевского Л. воспринял Гете в “Фаусте”. Немецкие романтики (братья Гримм “Ослиный салат”) и Байрон во многих произведениях воплощали идущую от Л. идею “странствий души”. В русской литературе Л. стал своего рода литературным фундаментом для пушкинского Онегина, который “читал охотно Апулея, а Цицерона не читал”.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)