Герой драмы Педро Кальдерона “Жизнь есть сон”
Королю Басилио, мудрецу и звездочету, светила предсказали, что его сын С. станет чудовищным тираном; чтобы спасти страну от бедствий, Басилио объявил, что ребенок родился мертвым, и приказал держать его в горной башне. Решив проверить, не обманули ли его небесные знамения, король велит, усыпив Сехисмундо перенести его во дворец. Узнав, что он – будущий государь, которого сделали пленником, Сехисмундо возмущен учиненной над ним несправедливостью. Но его гнев нерационален: требуя во всем беспрекословно ему повиноваться, принц убивает слугу.
Важнейшие события драмы разворачиваются в душе героя. Его
От звериной половины ему помогает избавиться убеждение, что жизнь есть сон. Но что значит отождествление жизни и сна? Во сне образы сознания воспринимаются спящим как нечто действительное, и если жизнь есть сон, то и наяву человек видит лишь то, что представляется его сознанию. Вместе с тем Кальдерой постигает то, что будет достоянием психологии лишь в XX в.: образы сна порождены отнюдь не только мыслью, но и надеждами, страхами, тайными желаниями.
Последние неосознанно воздействуют не только на сновидения, но и на поведение человека. Если в опубликованном через год после пьесы Кальдерона “Рассуждении о методе” Декарта абсолютизировался рассудок (“Я мыслю, следовательно, я существую”) и заявлялось, что лишь благодаря мысли человеческое существование оказывается чем-то достоверным, то барочный художник Кальдерон менее односторонен и категоричен. В его драмах сталкиваются, в какой-то мере пронизывают друг друга сознание и подсознание, рассудок и аффект. Явь и сон, иллюзия и реальность здесь теряют свою однозначность и уподобляются друг другу: sueno по-испански не только сон, но и мечта; поэтому “La vida es sueno” можно перевести и как “Жизнь есть мечта”. Мечта истолковывается у Кальдерона вовсе не в сентиментально-благостном духе: узнав, что он принц, и получив возможность осуществить свою мечту о свободе, Сехисмундо ведет себя как чудовище.
Безграничная свобода оказывается одной из самых вредных и опасных иллюзий: С. предстоит понять, что человеческая свобода – не беспредел, что она подчиняется нравственным законам. В постижении этих законов происходит становление личности С., выявление его подлинного “я”. “Жизнь есть сон” – истинно христианская драма, так как именно христианство столь решительно указало на исключительное значение душевной жизни и поставило важнейшую задачу управлять своими внутренними состояниями, подавляя в себе злые, греховные желания и порывы.
И вместе с тем “Жизнь есть сон” – это социальная драма (такое соединение характерно для барокко), показывающая, что становление нравственного “я” возможно лишь благодаря осознанию своей ответственности перед другими. До встречи с Росаурой С. рос, не зная никого, кроме своих тюремщиков, ненавидя их и сами небеса, обрекшие его на жизнь в неволе. Эта ненависть выплескивается во дворце самым пагубным образом. Возникшее чувство к Росауре, чувство любви (а любовь – это одна из главных христианских добродетелей), – помогает ему понять, что нельзя быть человеком, живя одной лишь ненавистью, что прочнейшие отношения, связывающие людей, – добрые отношения (“Так знай добро живет вовеки, хоть ты во сне его свершил”). Любовь и добро – мосты к людям и к вечности. Поверив в это, С. преодолевает “донжуановское” состояние – рабское подчинение инстинктам, бездумным и бездушным вожделениям. Однако, как подчеркивает Кальдерой, борьба противоположных начал – интеллекта и нерефлектированных импульсов, ненависти и любви – длится вечно. В финале принц отпрааляет в башню-тюрьму вызволившего его из нее мятежного солдата, и образ башни-тюрьмы воспринимается в символическом смысле: в тайниках души вечно скрывается нечто мятежное, что надо подавлять неустанно.
Сехисмундо часто сравнивают с Гамлетам. У Шекспира и Кальдерона выведены герои-мыслители, действие в обоих произведениях преимущественно строится на движении мысли. Оба принца сталкиваются с враждебной судьбой, с “трагическим состоянием мира”, по терминологии Гегеля, оба мучительно не приемлют несвободу. Но Гамлета больше зсего терзает зло, царящее в окружающей жшни, С. же приходит к выводу, что самое страшное – зло, живущее в нас самих. Будущий властелин страны, как и любой человек, должен прежде всего научиться властвовать над собой. Свирепый бунтарь против неволи, преодолевая в себе эгоистическое своеволие, сознает, что свобода неотделима от строгих обязательств и что решающий шаг к справедливости – способность самому быть справедливым и великодушным с другими.
О становлении нового Сехисмундо зритель узнает благодаря прекрасным, открывающим его душевные движения поэтическим монологам. В финале герой появляется во главе мятежного войска; король Басилио в отчаянии падает к ногам сына. Но принц бережно поднимает отца и сам становится перед ним на колени, одерживая главную победу над собой, над своей мстительностью и гордыней.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)