Художественное мастерство Тургенева в романе “Отцы и дети”
В портретном мастерстве Тургенев отчасти перекликается с Гоголем. Портреты в романах Тургенева различны. Во-первых, это детализированный портрет с точным описанием индивидуальных внешних признаков, рассчитанных, главным образом, на зрительное впечатление и сопровождаемых небольшими комментариями.
Герой или героиня, которых Тургенев изображает сатирически, обычно появляются, как и у Гоголя, когда уже нарисован соответствующий фон и читатель из, предшествующего описания обстановки составил себе определенное представление о них. Только
Для характеристики героев автор использует разнообразные лексические и фразеологические средства( пословицы и поговорки, идиоматические выражения или архаизмы и просторечия). Так, в речи Павла Петровича Кирсанова много специфичных слов и выражений, характерных для помещичьего лексикона XIX века. Эти выражения он употребляет, перемешивая их со словами литературного языка. Вместо общенародного этот, этим Павел Кирсанов говорит эфтим, эфто, вместо принцип – принсйп; очень часто он прибегает к витиеватым оборотам речи, например: “А вот извольте выслушать. В начале вашего пребывания в доме моего брата, когда я еще не отказывал себе в удовольствии беседовать с вами…”; “Ваши слова избавляют меня от некоторой печальной необходимости…”; “Чувствительно вам обязан” и т. д. Вместо “Вы все шутите” Павел Петрович говорит Базарову: “Вам все желательно шутить”; вместо “предупреждаю вас” – “считаю долгом предупредить вас”.
Такие выражения, как “извольте”, “позвольте полюбопытствовать”, “приличествует”, ” не имею чести знать”, “не угодно ли пожаловать”, “считаю долгом” и т. п., представители дворянской аристократии считали признаком изысканного и светского тона, Тургенев не только воспроизводит лексикон Павла Петровича, но и объясняет его происхождение. “В этой причуде, – пишет автор, – сказывался остаток преданий Александровского времени. Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном язъгзе, употребляли одни – эфто, другие-эхто: мы, мол, коренные русаки, и в то же время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами…” (Глава X).
Стиль речи англомана Павла Петровича, иронически настроенного ко всему отечественному, отличается также обилием иностранных изречений, пословиц, поговорок, нередко искусственно перемешанных с русской лексикой.
Избегая резких, кричащих эпитетов, Тургенев использует в качестве определений к отвлеченным существительным столь же отвлеченные, большей частью относящиеся к области эмоций прилагательные или причастия, например, “глухие рыдания”, “холодный ужас”, “изящное смирение”, “пленительная веселость”. Сочетания абстрактных, не бьющих в глаза своей новизной определений с подобными же определяемыми словами, благодаря их однотипности, не производят впечатления неожиданности и оригинальности, но Тургенев к этому и не стремится. Писатель хочет подчеркнуть, что речь идет об обычных человеческих эмоциях. Однако в. зависимости от авторского замысла на фоне подобных словосочетаний появляются и яркие, неожиданные определения, то лирически, то сатирически окрашенные, например, “будет с него губернского фимиама”, “чиновник в благонамереннейше-застегнутом вицмундире”, “сладкоглазый старик”, “прилизанного лица”, “фешенебельное время для прогулки”. Сатирическая окраска достигается в приведенных примерах различием и удаленностью друг от друга сфер,, в которых обычно употребляются определяемые и определяющее слова.
Большую роль в языке романа играют сравнения. Опираясь на традиции устного поэтического творчества народа, Тургенев черпает большинство сравнений из окружающего человека мира, например: “исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам”; “мы теперь голодны, как волки”; “Васька, мальчик лет семи, с белою как лен головою…”; “Ее коса (княгини Р.) золотого цвета Й тяжелая, как золото, падала ниже колен”; Фенечка “высматривала как зверек”; “Дуняша… посматривала на него, пробегая мимо перепелочкой”; “Дворовые мальчишки бегали за “дохтуром”, как собачонки”.
При выяснении основного конфликта “Отцов и детей” нельзя ограничиться алгебраическим решением проблемы: “теория разбивается о жизнь”. Весь вопрос п том, какая именно теория, каково ее социальное и политическое содержание.
В отличие от консервативно-либерального лагеря, демократические журналы разошлись в оценке проблем тургеневского романа: “Современник” и “Искра” увидели в нем клевету на демократов-разночинцев; “Русское слово” и “Дело” заняли противоположную позицию.
Ведущие критики журнала “Современник” не могли откликнуться иа роман ” Отцы и дети “; Добролюбов к этому временя умер, а Чернышевский был арестован. С рядом статей о романе Тургенева в “Современнике” выступил М. А. Антонович. В своих статьях (“Асмодей нашего времени”, “Промахи”, “Лжереалисты”, “Современные романы” )рл> руководствовался рядом тактических соображений, не позволивших ему с достаточной степенью объективности оценить роман Тургенева. И хотя идейно-политическая предпосылка М. Антоновича была верной, эстетические принципы критика при подходе к роману оказались противоположными эстетическим принципам Чернышевского и Добролюбова: М. Антонович подменял по существу то, что фактически было отражено в романе, тем, что, по его мнению, хотел сказать автор. Критик изучил замысел писателя, но весьма поверхностно проанализировал результат, то есть сам роман. Полемическая раздраженность М. Антоновича привела к тому, что б стал отрицать социальную значимость и даже художественную ценность романа, приравняв его к ретроградному роману бездарного писателя В. И. Аскочеиского, и даже назвал “Отцы и дети” родоначальником антинигилистических романов. М. Антонович превратно истолковал и образ Базарова, сочтя героя обжорой, болтуном, циником, пьянчужкой, хвастунишкой, жалкой карикатурой на молодежь, а весь роман – клеветой на молодое поколение.
Верно указав на весьма существенные стороны тургеневского замысла, продиктованные классовой тенденцией писателя, Антонович в то же время не обратил внимания – ни на противоречия в мировоззрении Тургенева, ни на борьбу между его классовой тенденцией и реалистическим изображением жизни. Естественно, что такая полемическая односторонность, даже при верной “сходной политической позиции, помешала критику объективно оценить проблематику романа.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)