Советы по изучению “Записок охотника” Тургенева
В изучении “Записок охотника” давно сложились свои устойчивые традиции. Когда мы говорим об антикрепостническом содержании книги, то вспоминаем рассказ “Бурмистр”, рассуждая же о поэтической ее стихии, останавливаемся на “Певцах”, “Бежине луге”, “Свидании”. Конечно, в книге Тургенева есть несравненные обличительные и уникальные поэтические страницы. Но – не теряется ли при таком постраничном изучении истинный ее масштаб, не принижается ли ее значение в русской классической литературе XIX в.? Эти вопросы и волнуют
В конкретном разборе “Записок охотника” ни на секунду не выпускается из поля зрения одна ключевая в методическом отношении мыль. В письме к критику Н. Н. Страхову от 26 апреля 1876 года Л. П. Толстой, работавший тогда над завершением “Анны Карениной”, иронически отозвался о бесплодном извлечении “отдельных” мыслей из литературных произведений. “…Для критики искусств,
Разумеется, не случайно целостный анализ “Записок охотника” оплодотворяла именно чта толстовская мысль. Ведь художественное единство книги Тургенева в процессе “легкого” чтения неуловимо. В ней более двадцати отдельных очерков, между которыми совершенно отсутствует привычная для неискушенного читателя событийная снизь. В каждом очерке новые герои, новые происшествия п свой маленький художественный мир. Герои один за другим меняются и нигде не сходятся вместе. Но стоит приглядеться внимательно – и между ними явственно проступит общая художественная основа, а за нею – “хоровая” народная судьба. Как достигается в “Записках…” это чудо искусства, это ощущение единства жизни в шумном и пестром ее многообразии? Секрет, по-видимому, заключен в “бесконечном лабиринте сцеплений”, по законам которых писал свои романы и Лев Толстой
Вспомним “Анну Каренину”, объединяющую под одной обложкой два разных “романа” (Анны и Левина). Единственная встреча героев в конце произведения уже ничего не меняет в определившейся их судьбе. Повествование в ” Анне Карениной ” развивается необычно: Толстой упорно “смешивает” два романа, чередуя сцены из жизни Анны с эпизодами из жизни Левина. Но это чередование не хаотично: оно подчиняется строгому художественному ритму и точным “внутренним рифмам”. Наиболее яркая из них – скачки в романе Анны и косьба в романе Левина. И хотя герои не встречаются вплоть до конца повествования, их жизни вступают в художественную связь, доступную лишь большому, тонкому искусству.
И разве не удивительно, что эстетические законы, которые мы привыкли считать сугубо индивидуальным достоянием Толстого, формируются впервые у Тургенева в “Записках охотника”, складываются задолго до появления ” Войны и мира ” и “Анны Карениной”.
Предлагаемый в этой маленькой книжке разбор “Записок охотника” адресован прежде всего учителю литературы старших классов, где впервые дается целостная характеристика тургеневской книги. В среднем звене, в силу необходимости, изучаются лишь избранные страницы цикла. Но тем более важно почувствовать живую связь этих страниц с внутренним миром книги и в ходе конкретного их анализа вести ученическое, восприятие от части к целому, от детали к широким художественным горизонтам. Целостный взгляд на “Записки…” дает ключ и к анализу отдельных рассказов, пробуждает ощущение эпической масштабности незаметных на первый взгляд мелочей и подробностей их художественной структуры.
Вместе с тем изучение внутреннего единства “Записок охотника” по-новому освещает эпическую основу “Отцов и детей”, “Мороза, Красного носа”, “Преступления и наказания”, “Войны и мира”. Тургеневский цикл при внимательном и бережном к нему отношении раскрывает перед любознательным читателем тайны национального своеобразия русского реализма у самых его корней, у самых его истоков.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)