Анализ Стихотворения А. С. Пушкина “Я памятник себе воздвиг нерукотворный…”
Это, пожалуй, одно из самых знаменитых стихотворений Пушкина. Содержание его выражено в простой и доступной форме. Но известно, что простота гениальных произведений искусства часто бывает обманчивой. Увлеченные гармоничностью стихотворной речи, энергией ее ритмов, необыденностью всего ее строя, мы незаметно для самих себя приобщаемся к ее поэтическому содержанию. И вместе с тем обнаруживаем, что оно необычайно сложно; мы снова и снова перечитываем или даже заучиваем наизусть стихи великих поэтов.
И вот, когда мы перечитываем “Памятник”,
Поэта:
Создал памятник я, меди нетленнее, Пирамидных высот, царственных, выше он
В
Свой “Памятник” Пушкин, по-видимому, намеревался опубликовать, и ссылка на Горация в предстоящих цензурных хлопотах могла стать важным доводом. Классическая древность тогда была государственно одобряемой и почитаемой: в основе главных положений официально признанной классицистской эстетики лежала мысль о непререкаемом авторитете античного искусства; даже некоторые государственные установления прямо связывались с традициями Римской империи. Достаточно вспомнить хотя бы то, что титулование русских царей (император, августейшая особа и т. п.) было заимствовано из терминологии императорского Рима, сложившейся как раз в эпоху Горация, которому покровительствовал сам император Август. Не трудно понять, почему в России этот римский поэт был чем-то вроде государственно учрежденной поэтической инстанции. И если русский поэт “прибегал” под защиту Горация, то цензура не могла с этим не считаться. Потому-то и Державин свой “Памятник” начал (первые семь стихов) весьма точным переводом соответствующих строк “Памятника” Горация. Пушкин, разумеется, знал это популярнейшее произведение Державина. И он хотел, чтобы его “Памятник” напомнил читателям “Памятник” Державина. Напомнил и возбудил желание сравнить. Ведь не случайны же эти совпадения:
В “Памятнике” Державина: “От тлена убежав…”; в “Памятнике” Пушкина: “…и тленья убежит…”; у Державина: “Слух пройдет обо мне…”; у Пушкина: “Слух обо мне пройдет…” (в черновике это полустишие было написано в точности “по Державину”: “Слух пройдет обо мне…”); у Державина: “Всяк будет помнить то в народах неие-четных…”; у Пушкина: “И назовет меня всяк сущий в ней язык…”; (здесь слово “язык” имеет утраченное в наше время значение – народ).
Державин В конце XVIII века и в первые десятилетия XIX века был государственно признанным классиком, певцом Фелицы (то есть Екатерины II) и “екатерининских орлов”, поэтом российской самодержавной государственности. С точки зрения правящих верхов, его литературный авторитет был неколебим; Пушкин не мог не знать, что почтительная ориентация на художественные идеи Державина, на его стиль была в глазах властей и прежде всего цензуры верным признаком благонамеренности.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)