“Демократ до конца ногтей” Базаров
“Демократ до конца ногтей”, Базаров ненавидит барство и в свою очередь со стороны бар вызывает к себе чувство ответной ненависти. Его “схватки” с Павлом Петровичем – отражение взаимной классовой ненависти. Базарову чужды и враждебны аристократизм Павла Петровича, его привычки, манеры, барское безделье. В свою очередь Павел Петрович “всеми силами души своей возненавидел Базарова: он считал его гордецом, нахалом, циником, плебеем; он подозревал, что Базаров не уважает его, что он едва ли не презирает его”.
Важными чертами
Базаров – человек острого и сильного ума, незаурядная, крепкая, волевая, честная натура. Его ненависть и его любовь искренни и глубоки. Когда пришла к нему “сильная и тяжелая” страсть, он сумел одержать над ней нелегкую победу, и насколько он здесь оказался выше и человечнее той женщины, которая больше всего на свете дорожила сзоим
В истории дуэли с Павлом Петровичем Базаров обнаружил свое духовное превосходство над противником, вынужденным признать, что “господин Базаров вел себя отлично”. Несомненна его затаенная под внешней суровостью большая любовь к своим “старикам”. Великолепно написанные картины болезни и смерти Базарова дорисовывают образ этого “гиганта” чертами глубокой и жизненной правдивости.
Тургеневский герой решительно отрицает всякое искусство: музыку, поэзию, живопись. Нелепым и смешным ему кажется то, что Николай Петрович “с чувством играет на виолончели сладостную мелодию Шуберта, читает Пушкина. Кстати, ни биографии, ни творчества Пушкина Базаров не знает: он полагает, что Пушкин “в военной службе служил”, приписывает поэту такие слоза, которых тот никогда не писал и не произносил. Рафаэль, по мнению Базарова, “гроша медного не стоит”, а русские художники – “и того меньше”.
Материализм Базарова – поверхностный, грубый материализм. Базаров отрицал возможность наслаждения красотой природы, “любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительной дурью”. Подобные взгляды на природу, на любовь также были чужды тем революционерам-разночинцам, которые считали своими вождями Чернышевского и Добролюбова. Тургенев огрубил и обеднил образ своего героя, заставив его высказать мысль о том, что между женщинами “свободно мыслят… только уроды”, показав его безразличие к делу освобождения женщины от общественного и семейного угнетения, лишив его мечты о социалистическом будущем родины.
В силу противоречивости и ограниченности своего мировоззрения Тургенев не смог дать полный, во всем и до конца правдивый образ революционного демократаразночинца.
В романе нет биографии Базарова (нет истории того, как он вырос и сложился как человек), а главное, он показан вне своей деятельности: читатель не видит ни базаровского “дела”, ни той среды, где Базаров “свой”. Отсюда – некоторая неполнота его образа, в котором не дорисованы черты Базарова-деятеля. Есть и недосказанность в характеристике его политических взглядов, объясняемая тем, что он гостит у “чужих” – у “феодалов” Кирсановых, у “герцогини” Одинцовой. С кем из них он может говорить о своем “деле” всерьез, найти сочувствие и единомыслие? Якобы передовая женщина Кукшина, “либерал” в “славянофильской венгерке” Ситников еще менее могут вызвать Базарова на полную откровенность. “Чужой” он и под родительским кровом. Для отца Базаров – будущий знаменитый медик. Для матери – “Енюша” и “красавчик”, и когда Базаров с ней, ему “сказать нечего”. Либерал, “постепеновец”, Тургенев не мог, разумеется, видеть в нигилисте Базарове своего положительного героя. Но он хотел, чтобы читатель “полюбил” Базарова (но отнюдь не “базаровщину” – практику общественной “ломки”) “со всей его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью”. Он не хотел придавать ему ненужной “сладости”, делать его “идеалом”, а хотел “сделать его волком” и все-таки “оправдать его”. В Базарове ему “мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная и всетаки обреченная на погибель, потому что она все, таки стоит еще в преддверии будущего…” Образом Базарова Тургенев высказал мысль: “русские Инсаровы” пришли, но не пришло еще их время.
Базаров говорит Аркадию на прощанье: “Мы прощаемся навсегда… для нашей горькой, терпкой жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится. Ваш брат” дворянин, дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки. Вы, например, не деретесь – и уже воображаете себя молодцами,- а мы драться хотим. Ты невольно любуешься собою, тебе приятно самого себя бранить: а нам это скучно – нам других подавай! Нам других ломать надо! Ты славный малый; но ты мякенький, либеральный барич. Прощайте, синьор!”
(1 votes, average: 5,00 out of 5)