Л. Андреев писал не столько со знанием предмета, сколько преследуя субъективную цель. Внешние события интересовали его постольку, поскольку они давали повод для проповеди определенной идеи, связанной с проблемой человеческой души. Для него были важны не факты, не внешняя достоверность деталей, а “образ души”, или, как он говорил, “кусочек психобиографии” человека. Вот почему в его произведениях нет характеров, а есть лишь одно свойство характера, одна идея: у Райко в “Иностранце” только патриотизм, у героя “Лжи” – только
По такому принципу создано одно из наиболее значительных произведений Л. Андреева – повесть “Жизнь Василия Фивейского” (1903), в которой раскрывается трагедия веры, хотя_ объективный смысл произведения раздвигает рамки авторского замысла. Повесть направлена против долготерпения,
Жестока и бессмысленна жизнь, изображенная в повести. Андреев предельно сгущает краски, собирая воедино все самое страшное, что только может выпасть на долю одного человека, чтобы затем с огромной художественной силой показать взрыв тех чувств, которые исподволь накапливались в человеке, ведя его к духовному возрождению или духовному кризису.
“Над всей жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок”,- так начинается повесть. И действительно, чего только не испытал герой повести! – утонул семилетний сын, жена с горя запивает, второй сын рождается дегенератом, попадья с горя окончательно спивается, безумеет и однажды, уснув с горящей папиросой, сожгла дом и сама сгорела, спасти удалось только уродца-сына. Все это вызвало в отце Василии сомнения в благости бо-жией, остро поставило перед ним проблему веры. Он боится самому себе признаться, что вера его поколебалась. В самые напряженные моменты он, “точно кому-то возражая, кого-то страстно убеждая и предостерегая”, громко и отчетливо повторял: “Я – верю… Верую, господи! Верую!”
И окончательно потерял веру, когда трагически и страстно просил у бога вернуть жизнь погибшему бедняку. Но чуда не произошло. И священник поднимается до гневных упреков тому, кто составлял смысл его жизни, был символом его надежд. Прозрение было столь резким, что психика отца Василия не выдержала: в безумии он выбегает из церкви и “в трех верстах от села, по середине широкой и торной дороги” падает замертво. Как яркий символ порыва к духовному освобождению воспринимаются последние строки повести: “И в своей позе сохранил он стремительность бега… как будто и мертвый продолжал он бежать”.
Некоторые исследователи усматривают в драме Василия Фивейского проявление анархического бунта и идейно-художественным стержнем повести считают образ идиота как символ фатума, управляющего человеком. Такая точка зрения ведет к обеднению смысла произведения: ведь к бунту отца Василия привело в конечном итоге сострадание к беднякам. Что же касается характера бунта, действительно анархического, то иного от человека такой профессии и не следовало ожидать; в этом – реалистическая сторона произведения. Ведь это бунт попа против бога!
Раскрывая проблему кризиса веры средствами глубокой психологической характеристики служителя церкви, Андреев добивался особой остроты и художественной убедительности. Этой теме посвящены и более поздние рассказы “Сын человеческий” (1909) и “Правила добра” (1911). В последнем остроумно высмеиваются религиозные догматы, не выдерживающие яроверки жизнью. Не только черт Носач, возжелавший творить добро людям, но и его учитель – старенький попик настолько запутались в противоречиях между жизнью и церковными установлениями, что одного это свело вскоре в могилу, а для друго-1 го, обреченного на бессмертие, явилось причиной вечной тоски. Однако и сам писатель запутался в противоречиях. Не случайно они мучают многих его героев. “Подумать только, какие оказались итоги,- пишет Андреев в “Правилах добра”: – когда надо,- не убий; когда надо,- убий; когда надо,- скажи правду, а когда надо – солги…” и т. д. К этим мучительным раздумьям писатель шел от рассказов “Ложь”, “Мысль”, “Рассказ о Сергее Петровиче”, “Проклятие зверя” и др.
Мыслями и поступками человека, в представлении Андреева, управляет не разум, а инстинкты, стихийная физиологическая сила. В этом отношении его творчество близко к современному интуитивизму, фрейдизму, к экзистенциализму. Отсутствие диалектической логики, подсознательные импульсы, релятивизм, развенчание разума, пессимизм – таков смысл многих произведений Андреева на разных этапах его творчества. Однако пессимизм Андреева не означал равнодушия к жизни. Любя жизнь, он терялся, когда сталкивался с грязью и пошлостью, с нищетой и горем людей. Общий взгляд на жизнь Андреев хорошо выразил в статье о пьесе Г. Ибсена “Дикая утка”: “Опровергая всю жизнь, являешься невольным ее апологетом. Никогда не верю я так в жизнь, как при чтении “отца” пессимизма Шопенгауэра: человек думал так и жил. Значит, могуча и непобедима жизнь”.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)Оповідання випадок у лісі.
Сочинение по повести Андреева “Жизнь Василия Фивейского”