Краткое изложение рассказа А. П. Чехова “Свадьба” (Сцена в одном действии)
В ярко освещенном зале большой стол накрыт для свадебного ужина. Около стола хлопочут лакеи, за стеной звучит музыка. Через зал проходят гости: Анна Мартыновна Змеюкина (акушерка), в ярко-пунцовом платье, и телеграфист Иван Михайлович Ять, отчаянно ухаживающий за дамой, которая на все его: “Сжальтесь! Сжальтесь!” – отвечает только “Нет, нет, нет!” Появляется мать новобрачной – Настасья Тимофеевна Жигалова и с ней жених – Эпаминонд Максимович Апломбов.
Они ведут разговор о приданом. Жигаловой он неприятен, желая уйти от него,
“Извините, татап, но так поступают одни только эксплуататоры,- упрекает он тещу. – Я ведь это не изэгоистицизма – мне ваши билеты не нужны, но я из принципа, и надувать себя никому не позволю. Я вашу дочь осчастливил, и если вы мне не отдадите
Недоволен жених и тем, что на вечере нет обещанного генерала, зато среди гостей мелькает бывший Дашенькин кавалер, телеграфист Ять. Настасья Тимофеевна огорченно замечает: “ЭпаминондМаксимович, еще и дня нет, как женился, а уж замучил ты и меня и Дашеньку своими разговорами. А что будет через год? Нудный ты, ух нудный!” Телеграфист Ять продолжает обхаживать Змеюкину, обмахивая ее веером и умоляя спеть (“У такого жестокого создания… и такой чудный голос! С таким голосом, извините за выражение, не акушерством заниматься, а концерты петь!..”). Змеюкина кокетничает: “Нет, я не в голосе сегодня. Нате, махайте на меня веером… Дайте мне атмосферы!.. Дайте мне поэзии, восторгов!” В стороне угощаются отец молодой и кондитер Дымба, грек. Жигалов пытается выяснить у Дымбы, что есть в Греции такого, чего нет в России. Выясняется, что в Греции есть и львы, и тигры, и кашалоты, и даже такие колежские регистраторы, как Жигалов: “Это в России ничего нету, а в Греции есть все”.
Телеграфист Ять, согретый выпивкой и закуской, просит слова. По его мнению, торжество замечательно удалось, вот только не хватает электрического освещения. Начинается спор. Жигалов доказывает, что электрическое освещение одно только жульничество: “… ты давай не уголек, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь особенное, чтоб было за что взяться! Ты давай огня – понимаешь?- огня, который натуральный, а не умственный”. Того же мнения придерживается Апломбов со своей молодой женой Дашенькой. Разговор этот начат лишь для того, чтобы слушателям было непонятно и чтобы “свою образованность показать” – считает молодая.
Настасья Тимофеевна поддерживает ее: слава Богу, прожила она век без образования и вот уже третью дочку за хорошего человека отдает, а кому не нравится, пусть идет к своим образованным. Ять неосторожно намекает на то, что Апломбов женился на приданом, и начинается перепалка. Оскорбленный в лучших чувствах жених показывает телеграфисту на дверь:
“А вы, господин Ять, хоть и знакомый мне, а я вам не позволю строить в чужом доме безобразия! Позвольте вам выйти вон!”
Телеграфист тушуется. Он соглашается уйти, только требует отдать ему пять рублей, которые Апломбов брал у него в долг в прошлом году: ” Выпью вот еще и… и уйду, только вы сначала долг отдайте”. Всех примиряет новый тост за здоровье молодых. Праздник продолжается, гости произносят тосты, пьют и едят. Появляется новый гость, Андрей Андреевич Нюнин, с радостным сообщением, что сейчас прибудет заказанный генерал: “Не генерал, а малина. Не пехота какая-нибудь, не инфантерия, а флотский! По чину он капитан второго ранга, а по – ихнему, по-морскому, это все – равно, что генерал-майор, или в гражданской – действительный статский советник.. Решительно все равно. Даже выше”. Нюнин рассказывает, как пришлось уговаривать генерала пойти на свадьбу, расхваливать ему хозяев и жениха. Вскоре появляется и ожидаемый “свадебный генерал” – капитан второго ранга Ревунов-Караулов. Новый гость несколько обескуражен: он смущен таким почтительным отношением и не понимает, почему Нюнин зовет его “вашим превосходительством”. Отведя его в сторону, старик сконфуженно говорит, что капитан второго ранга – это даже ниже полковника.
Сев за стол и выпив за здоровье молодых, Ревунов быстро хмелеет и погружается в воспоминания о былой службе. Поскольку старик несколь – ко глуховат, то говорит он излишне громко:
“Если идя полным ветром… надо поставить брамсели и бом-брамсели! Тут уж надо командовать: са-линговые к вантам на брамсели и бом-брамсели… Тянут, знаете ли, брам и бом-брам – шкоты и поднимают фалы…”
Речь его, насыщенная морскими терминами и командами, непонятна окружающим и мешает слышать тосты других гостей. Попытки остановить громкоголосого старика ни к чему не приводят. Наконец Настасья Тимофеевна не выдерживает: “Я говорю, постыдились бы на старости лет! Генерал, а безобразите!” Ревунов, решив внести ясность, сообщает, что никакой он не генерал, а капитан второго ранга, а это по военной табели о рангах соответствует подполковнику. Настасья Тимофеевна потрясена. Она требует вернуть ей двадцать пять рублей, якобы заплаченные Ревунову через Нюнина.
Старик, в ужасе оглядев окружающих, наконец все понимает:
“Никаких я денег не получал! Подите прочь! Какая гадость! Какая низость! Оскорбить так старого человека, моряка, заслуженного офицера! Будь это порядочное общество, я мог бы вызвать на дуэль, а теперь что я могу сделать? (Растерянно) Где дверь? В какую сторону идти? Человек, выведи меня! Человек! Какая низость! Какая гадость! (Уходит)”.
“Андрюшенька, где же двадцать пять рублей?”- растерянно спрашивает мать невесты. Нюнин: “Тут все радуются, а вы черт знает о чем! За здоровье молодых! Музыка, марш!”
Праздник продолжается…
(1 votes, average: 5,00 out of 5)